Королевский тракт

О нет, вожди, другие ярлы и их двор, конечно же, умели скрывать свое «я» даже в таком положении. Многие тысячелетия рядом с одаренными, позволили научиться этому, но потому и особенно приятно было находиться рядом с этой молодой женщиной.

В силу юности и какой-то особенной — личной искренности, — она не нуждалась, да и не хотела что-то скрывать или ловчить. Сила ее чувств, как морская волна — тянула и тянула за собой. Этому, конечно же, можно было и сопротивляться. Бывшему журналисту сейчас уже было почти тридцать три, но как же мучительно остро этого не хотелось!

Коснувшись ее снова порозовевшего губ, Игорь из последних сил попробовал лишь чуть-чуть оттянуть томительно-приятный момент. Он провел ладонью по призывно распластанному под ним телу — от задорно вздернутой груди до небольшого пушка внизу живота — и понял, что дальше сдерживаться, это выше человеческих сил.

Даже для Жреца такое неподъемная ноша…

…Но как бы не была юна, восторжена и неопытна женщина, до идеи «После секса — лучшее время для расспросов и манипуляций» — она приходит практически сразу. Ну, или связанный с этим набор «секретов», ей вкладывают еще при рождении. Что-то вроде инстинктивного навыка плавать у младенцев …или вообще — умение дышать.

Да, точно, последний вариант, наверное, будет и впрямь точнее всего! И для «включения» этой функции, что примечательно, ее необязательно даже хлопать по «выпуклостям». Чего не избежать, к примеру, при активации дыхания акушером.

Едва успев «отдышаться» после любовных игр, Лиоба спросила:

— А как ты поступишь с отцом?

Здесь Игорь тоже предпочел спартанскую лапидарность, даже в ущерб информативности.

— Мы договорились о дружбе, и я его отпустил. Теперь, я помогу в его заботах, а он — в моих…

Обсуждать все это не хотелось и, слава всем местным богам, делать этого не пришлось. Лиоба сейчас куда больше была занята своими собственными превращениями, чем дочерними заботами, поэтому убедившись, что отцу ничего не грозит, она удержалась от выяснения подробностей.

В тот день они не покидали повозки до самого привала. Да и потом сделали это очень ненадолго…

* * *

Осадный лагерь у замка Грисбург, ранее утро

(1 июня)

Последняя из трех «таможенных» крепостей в подгорьях, и одновременно родовое укрепление местных ярлов — замок Грисбург — был все еще не взят. Слишком высокие стены и многочисленный гарнизон, превращали штурм в потенциально слишком уж опасное предприятие без хорошей подготовки, но больше тянуть было некуда.

Первую из них удалось взять сходу, вторую — силой (канааней Магон туда ворвался туда, и к подходу остальных воинов практически порубил немногочисленную стражу и мытарей, а вот с третьей все получалось не так хорошо. Ее удалось лишь обложить, не дав хотя бы собраться туда подкреплениям.

Все это время подготовка шла ни шатко ни валко, но узнав о возможном подходе врага, Игорь приказал ускорить работы к своему приезду. Оставлять за спиной такую крепость, было просто опасно.

Штурм был запланирован на завтра, а сегодня — сразу по приезду, — у них был небольшой итоговый совет, на котором Игорь был вынужден сделать важное заявление. Довольно «зверское» по земным меркам, но государственно правильное:

— Передайте воинам, ярл убиев устроил резню в замке Лагварт… Я объявляю его своими личным врагом, поэтому завтра мне не нужны пленные!

Конечно же, дело было совсем не в мести, а в огромных торговых пошлинах с янгонской торговли, и без уничтожения владетельного клана эти земли себе было никак не отнять. А большие деньги в его ситуации, это были не новые побрякушки, как на Земле, или вилла где-нибудь на Канарах…

Речь шла о новых воинах, и выживании, поэтому уговорить себя было несложно. Тем более, что и восточные кланы стали бы требовать от него тоже самое.

Уже когда все разошлись, его внимание привлек какой-то непонятный шум снаружи.

С одним из сотников скандалил, судя по всему, торговец. Из какого племени Игорь не сообразил, но понял, что, судя по всему, тот не убий, и не тулинг.

— Господин, господин, — завопил толстяк, сообразив, кто именно может ему помочь. — Я купец, из нервиев, веду свои дела в Линкебанке. Великий ярл, прикажи твоим воинам не трогать мои товары! Разве треверы не в дружбе с нервиями?

Еще через пару минут стало понятно, что неделю назад его караван попытался покинуть осажденной замок.

— Надо же, — удивился Игорь, — а что же ты тогда делаешь в крепости моих врагов?