Королевское приглашение

— …но не прекращать ежедневных тренировок — это ты хочешь сказать? Чтобы не потерять вкус к победе, правильно? — Глаза Тедди наполнились слезами. — Хорошо, папа. Пусть опять все будет по-твоему. Я ведь теннисистка и люблю этот спорт… Но почему мне все время кажется, что жизнь проходит мимо? Я все время что-то упускаю, только не могу точно определить, что именно. Почему так получается?

Поезд уносил Хьюстона Уорнера в Нью-Йорк. Он развернул свежий номер «Нью-Йорк таймс», но не смог сосредоточиться. Его мысли то и дело возвращались к дочери. Когда у нее это началось?

После встречи с принцем Жаком, — ответил себе Уорнер. Черт бы их побрал — этих баловней судьбы. Оставалось только надеяться, что они не перечеркнут спортивную карьеру его дочки — век теннисной звезды и без того недолог.

Габриелла не решалась поговорить с отцом, боясь его гнева, но Лейн уже несколько раз звонил из Нью-Йорка, и она поняла, что больше тянуть нельзя.

— Папа, — взволнованно начала она за завтраком. — Папа…

— Да-да, слушаю, — рассеянно отозвался князь, жуя булочку с грушевым джемом и не отрываясь от свежего номера «Монд».

— Я прекрасно провела время в Нью-Йорке.

— Хм-м-м, — неопределенно протянул Генрих, переворачивая страницу.

Габриелла набралась храбрости:

— Я встречалась с Кенни Лейном. Мы собираемся запустить в производство серию ювелирных изделий под названием «Принцесса Габриелла». Условия договора уже согласованы. Мне предстоит отправиться в рекламное турне…

Генрих в изумлении воззрился на дочь:

— Что ты сказала?

У Габриеллы упало сердце. Она машинально произнесла заранее отрепетированную речь, подчеркивая те преимущества, которые даст им производство украшений, выполненных по ее собственным эскизам. У нее были наготове рекламные фотографии для журналов «Вог» и «Таун энд кантри». Она показала отцу подробный план своего рекламного турне по пятнадцати городам и сценарии видеоклипов для канала телепокупок.

Генрих выронил газету.

— По пятнадцати городам? Что за сумасбродство? Почему я должен отпускать тебя на край света?

— Потому что серия украшений — заметь, дорогих и элегантных, самого высоко качества — под названием «Принцесса Габриелла» привлечет внимание всего мира к княжеству Коста-дель-Мар. Люди узнают, что от нас исходит самое лучшее. — Габриелла мало-помалу обретала уверенность. — Вокруг Коста-дель-Мар появится ореол изящества, блеска и роскоши!

— Но ты собираешься стать… торговым агентом.

— Нет, полномочным представителем! — воскликнула Габриелла. — А также дизайнером шикарных украшений. Это будут неповторимые изделия. Женщины станут сходить с ума. Папа, ведь ты сам нередко называешь себя главой корпорации по имени Коста-дель-Мар. Разве не так? Но каждой корпорации нужна реклама, иначе…

— Довольно, — остановил ее Генрих.

Заразившись энтузиазмом дочери, он не смог удержаться от смеха.

— Значит, ты разрешаешь?

— Только при соблюдении двух условий.

— Каких же? — насторожилась Габриелла.

— В поездках должна быть гарантирована твоя безопасность. Тебя будут сопровождать по меньшей мере двое телохранителей; в дополнение к этому каждый принимающий город должен обеспечивать надлежащую охрану в местах твоего пребывания. Сейчас конец двадцатого века, милая Габриелла. Международный терроризм представляет реальную угрозу, особенно для тех, кто всегда на виду. Помнишь, что произошло с принцессой Монако Каролиной и ее мужем Стефано? Их чуть не похитили. Это внушает серьезные опасения. Таково мое первое условие. А второе… — Генрих помедлил.

— Да, папа? Какое второе?

— Я хочу, чтобы ты всегда помнила, где твое сердце.

— О папа! — воскликнула Габриелла и бросилась к нему на шею.

Это было одно из тех редких мгновений, когда отец с дочерью не скрывали своих чувств. Габриелла светилась от радости:

— Я знаю, где мое сердце. Оно здесь, в Коста-дель-Мар… И навсегда останется здесь… Навсегда.

В прохладном осеннем воздухе далеко разносился стук теннисных мячей.

Из окна своего кабинета Хьюстон Уорнер видел грунтовой корт, на котором яростно сражались Тедди и Джамайка Дю-Росс. Ни одна не желала уступать.

Хьюстону пришло в голову, что Тедди незаметно превратилась в прекрасную молодую женщину, которая сама еще не знает, насколько она хороша.

Размышления Уорнера прервал телефонный звонок. Он ожидал известий из Цюриха, но вместо этого услышал незнакомый голос с французским акцентом:

— Его высочество наследный принц Жак просит к телефону мисс Тедди Уорнер.

Принц Жак.

Изумление Уорнера быстро сменилось отцовской тревогой. Он не был слеп: ему не составило труда догадаться, что у Тедди во время поездки в Коста-дель-Мар завязался роман с Жаком, после чего тот просто-напросто выбросил ее, как надоевшую игрушку. Чего еще можно ожидать от избалованных отпрысков княжеского рода? От Уорнера не укрылась тщательно скрываемая горькая обида дочери. Он был вне себя от ярости.