Уже не в первый раз она задумалась, как долго теннис будет оставаться ее жизнью. Да, она любила выходить на корт, она собиралась еще долго одерживать победы, радуя отца. Но неужели она всю себя отдавала игре только во имя отцовского честолюбия? Он всегда вел ее вперед… она его горячо любит… и все же… Господи, как трудно в этом разобраться!
В последнее время Тедди стало казаться, что перед ней открыты совершенно новые, неизведанные пути — надо только решить, чего она хочет.
Через несколько часов она, пробиваясь сквозь толпу в аэропорту «Орли», подходила к газетному киоску.
Как и следовало ожидать, заголовки всех изданий кричали о помолвке принцессы.
Тедди протянула посадочный талон стюардессе авиакомпании «Америкен эйрлайнз» и поднялась по трапу. На нее нахлынула волна грусти.
Жак. Все, что между ними было, — это только сказка, как и все остальное в этом удивительном княжестве.
Сестры-принцессы. Тедди успела полюбить их обеих, особенно Кристину. Они могли бы стать подругами, если бы принадлежали к одному и тому же миру. Тедди не могла взять в толк, почему Кристина собирается обвенчаться с Фюрнуаром, порочным и своенравным себялюбцем. Какая саморазрушительная страсть подтолкнула принцессу к этому шагу?
Тедди нашла свое место в бизнесс-классе и опустилась в кресло. Ей хотелось верить, что это была не последняя ее встреча с членами княжеской династии.
— Папа, — сказала Тедди, когда они с отцом завтракали на веранде своего дома в Коннектикуте, — мне надо с тобой поговорить. Это важно.
Хьюстон Уорнер внимательно посмотрел на дочь.
— В чем дело, Медвежонок-Тедди? Сейчас пора на тренировку. Мануэль уже дожидается нас в клубе.
— Тренировка может подождать, — возразила Тедди, опуская на тарелку недоеденный круассан.
— Нет, милая, тренировка не будет ждать. — Уорнер улыбнулся, чтобы не обидеть дочь своей резкостью.
— Я подумала, — начала Тедди, — что мне надо сделать годичный перерыв. Немного прийти в себя. Может быть, прослушать несколько курсов в колледже или просто перевести дух, расслабиться, поваляться на солнышке.
— Что я слышу? Ты шутишь?
— Папа, — мягко сказала Тедди, — я знаю, что ты желаешь мне только добра. Я и сама люблю теннис, честное слово. Но я перегорела Я потеряла счет месяцам и странам. Меня повсюду окружает теннис и только теннис. Вокруг него крутятся все разговоры. Когда я ем, сплю, читаю — меня душит теннис. — У нее дрогнул голос. — Я вкалываю больше, чем девяносто девять процентов взрослого населения, а отдыхаю меньше всех.
— С чего вдруг такие разглагольствования, Тедди?
— Это не разглагольствования. Я устала, папа. Мне хочется просто побродить по пляжу, заняться виндсерфингом, посмотреть гонки «Формулы-1». Мне хочется…
— Гонки «Формулы-1»? Так вот откуда ветер дует… Эти принцы и принцессы вскружили тебе голову.
— Ничего подобного, — вспыхнула Тедди. — Папа, всего на один год!
Уорнер смотрел ей прямо в глаза:
— Ты потеряешь не просто год. Ты потеряешь вкус к победе. Сейчас у тебя есть кураж, Тедди. Ты сильна, ты в хорошей форме. Через год придут другие девчонки, молодые и напористые. Они будут наступать на пятки и неизбежно обойдут тебя. Поверь, тебе самой это будет невыносимо.
— Ты не хочешь меня понять, папа, — устало сказала Тедди. — Ты просто не хочешь слушать.
— Неправда, я тебя слушаю. Ты действительно работаешь на износ. Может быть, тебе стоит отдохнуть недельку-другую, даже пропустить турнир…