Королевства Ночи

На дне лежал один розовый лепесток. Точнее, не розовый, а самых разнообразных красноватых оттенков и прелестной формы – он так и просился в руки. Я взял его и удивился, обнаружив, что сделан он из тонкого стекла. В лунном свете на нас падали отраженные лепестком красные искорки.

Мелодичное перешептывание листьев дерева стало громче, словно пел далекий хор. Я улыбнулся и прислушался, пытаясь разобрать, что же поет этот хор. Мне показалось, что я слышу, как произносят мое имя и имя Джанелы, но голоса звучали так неразборчиво, что уверенности у меня не было. Я почувствовал легкое, но приятное головокружение, будто от глотка доброго вина. Вне всяких сомнений, произносилось мое имя, и я сделал шаг в сторону, чтобы услыхать это четче. Но тут же я словно отделился от тела. Освобождение от земной обузы воспринималось с легкостью и радостью, как долгожданная свобода. Я посмотрел на Джанелу, уставившуюся на меня в изумлении. Серебряные листья посыпались дождем, порхая в струях ветерка, и я ощутил свежесть и чистоту восприятия мира, как дитя. Подняв руку с лепестком, я увидел, как она бледна и даже полупрозрачна, при этом светится изнутри. Я засмеялся, и оказалось, что мой смех похож на звук, с которым в моем саду под ветром звенели колокольчики. Я вновь засмеялся, чтобы еще раз услыхать этот восхитительный звук.

Джанела протянула руку и забрала у меня лепесток. Она положила его в коробочку и закрыла крышку. И мгновенно моя рука стала снова обыкновенной. Я ощутил тяжесть, скуку и смятение в мыслях. Потеря казалась до того невыносимой, что я застонал, заскрежетал зубами, а потом заплакал, сам не знаю почему, и Джанела обняла меня и так держала, пока плач не перешел во всхлипывания, сотрясающие мою грудь. Она заставила меня хлебнуть из ее маленькой фляжки, и бренди обожгло мне язык. Должно быть, она добавляла в напиток что-то укрепляющее силы, поскольку вскоре я почувствовал себя вновь вполне нормально.

Я описал ей все, что ощутил, пока держал лепесток.

– Я словно бы стал духом. Не призраком, не этой смертной сущностью. А духом, исполненным такой жизненной силы, что от его дыхания сбежал бы и сам Черный Искатель.

– Ты и выглядел так, Амальрик, – сказала Джанела. – То есть ты как бы раздвоился. Отдельно твое тело, из обычной плоти и крови. И тут же… дух твой, который вышел из тебя. И он светился. Мне показалось, что ты смеешься, но звук походил… – Она задумалась, подбирая сравнение.

– На звон? – спросил я. – На звон колокольчиков под ветром?

– Именно так, – сказала она. – Удивительно мелодичный звон, какого мне никогда не доводилось слышать. Извини, что я остановила тебя. Наверное, тебе стало плохо, но я не знала, чем все может окончиться.

– А мне было все равно, – мрачно сказал я.

Она похлопала меня по спине.

– Я понимаю, – сказала она. – Но могло ведь случиться и нечто скверное. Зло не всегда рядится в черные одеяния. А демоны не всегда уродливы. А одно из величайших испытанных мною наслаждений чуть не окончилось моей гибелью, если не хуже того. Я вовремя успела прийти в себя.

Я посмотрел на нее, удивляясь, что же это такое могло быть. Она весело улыбнулась.

– И не спрашивай, – сказала она. – Все дело в магии. Мне кажется, что, хоть ты и в состоянии понять все, у меня не хватит сил рассказать тебе это.

Джанела положила коробочку с лепестком в свою сумку.

– Пусть побудет у меня, хорошо? – спросила она. – Я понимаю, что она тебе очень понравилась. Но я хотела бы исследовать все ее свойства, соблюдая профессиональную предосторожность.

Я согласился, но, видя, как она прячет коробочку, почувствовал, что страшно хочу крикнуть: «Отдай!»Я сдержался и через некоторое время испытывал лишь слабое, но стабильное ощущение потери. В этом ощущении, однако, заключались и все страдания от трудностей дороги, которые я пережил в прошлом и переживу в будущем. И если я испытал их так много, то потому лишь, что по возрасту был стариком. Иногда, при взгляде в зеркало, видя, как морщины покидают мое лицо, я начинал сожалеть об исчезновении этих следов, которые я заработал долгой и полной приключений жизнью.

Без дальнейших слов мы покинули остров, задержавшись лишь у ручья еще раз попить воды. Спал я плохо. А на следующее утро мы вновь пустились в плавание под небом таким же серым и солнцем столь же зловещим, как и мое настроение.