Королевство

12:12: Ана, пошатываясь, выходит из леса, одна. Ее платье порвано в нескольких местах и на нем видны пятна. Темные, похожие на кровь.

29

Июнь Северного хохлатого пингвина

Пятнадцать месяцев до суда

Я прижимаю испачканную грязью ладонь к биометрическому считывателю, и дверь в спальную комнату открывается легко и бесшумно. Но, к моему изумлению, она не пуста.

«Ева? – удивляюсь я. – Что ты здесь делаешь?»

Старшая сестра вздрагивает при звуке моего голоса. «Ана? – Она разворачивается и таращится на меня большими светло-карими глазами. – Почему ты не на Балу Принцесс вместе с Юми и Зарой?»

Правильно было бы спросить, почему она не там? Но меня гораздо больше интересует, почему она переодевает платье так поздно, когда до отбоя осталось всего два часа? Я смотрю на пол. И почему подол ее платья испачкан грязью? «Ты упала? – подхожу я ближе. – Ты ударилась?»

«Нет!» – вскрикивает она, и ее прелестное лицо искажается страхом.

Не могу припомнить, когда я вообще видела ее такой подавленной. «Ева», – я сажусь на свою кровать, и золотистый подол моего платья укрывает чистый голый пол. «Что случилось?»

Неожиданно, она выглядит почти… испуганной. «Я нашла кое-что в лесу».

«Что именно?»

«Детеныша оленя, – запинаясь, говорит она. – Теле…теленка».

«Теленка? – я всматриваюсь в ее лицо. – Ты уверена?»

«Кажется, у него сломана нога. Пойдешь со мной посмотреть?»

У Евы есть секрет, догадываюсь я. Секрет, который она хочет рассказать мне там, где Супервизоры не смогут нас подслушать.

Где они не могут наблюдать за нами.

В лесу наши сигналы слабеют. А без сильного устойчивого сигнала его прямая трансляция отключается.

«Конечно, – я быстро поднимаюсь на ноги. – Бедняжка!»

Мы выходим через гладкие стеклянные двери нашей спальни и идем по идеально чистому вестибюлю Уровня 12 к лифтам. Проходим Гардеробную. Центр Украшения. Фитнес-зал. На нижнем этаже непосредственно перед биометрическим терминалом проходим VIP-апартаменты – одно из многочисленных мест в парке, где Супервизоры круглый год развлекают специальных гостей. Людей, приезжающих из отдаленных мест на осмотр Королевства и нашей современной фабрики Волшебниц.

Ученые.

Военные.

Инвесторы компании.

Каждые полгода приезжают на выездные семинары.

«Что там, в этой комнате?» – спрашиваю я. – «Что происходит в VIP-апартаментах?»

Ева пожимает плечами. «Я точно не знаю. Об этом лучше спросить Каю».

До меня тоже доходили эти слухи, все мы об этом слышали. Но мне непонятно, почему Супервизоры зовут в апартаменты именно Каю, а остальных – никогда? У нее есть особые привилегии, как у Евы? Я останавливаю взгляд на голове Евы. Платиновые локоны украшены великолепной хрустальной короной. В моем животе возникает неприятное ощущение.

Я должна делать что-то еще, чтобы понравится Супервизорам? Мои рейтинги падают?

Когда у меня будет своя тиара?

Когда мы проходим мусорные баки и входим в лес – прохладный, молчаливый, только опавшие листья хрустят под ногами, – мое настроение становится хуже некуда.

«Ты бы лучше учила новых сестер более правильным вещам, чем распространять слухи», – выговариваю я Еве. Здесь мы можем говорить, не выбирая выражений.

«Если только они не правда, – отвечает Ева. – Почему, ты думаешь, Кая так тормозит?»

«Это подло». Я скрещиваю руки.

Ева громко вздыхает. «Брось, Ана. Разве ты не замечаешь, какая она бывает заторможенная после их отъезда? Как мало она помнит?»

Я останавливаюсь. «Когда кто уезжает домой? О чем ты вообще говоришь?»

«Инвесторы».

Я ошарашенно смотрю на сестру. «Ты думаешь, Супервизоры стирают ее память?»

Ева кивает, и даже в приглушенном освещении я вижу, как она смотрит на меня своим фирменным снисходительным взглядом, натренированным за многие годы.

«Может быть, они стирают и твою тоже, раз уж я об этом думаю», – добавляет она.

«Но для чего это нужно делать? Зачем?»

«Чтобы она молчала, конечно! – тяжело вздыхает Ева. Она возвращается и берет меня за руку, тянет дальше по дороге. – Она не может ничего сказать, потому что ничего не помнит. Ну, пойдем. Пойдем посмотрим, что я нашла».

Следующие пятнадцать минут мы идем в полном молчании, наши платья шуршат при каждом шаге, и все, о чем я могу думать – это Ния. Могло ли что-то подобное случиться и с ней за время отсутствия? Что-то такое, от чего она навсегда изменилась? «Есть некоторые вещи, которые они могут делать», – сказала тогда она. Что они с ней сделали?

Наконец, мы приходим на поляну. Много лет назад мы с Нией придумали для нее название – Кладбище. Какой-то мрачной причины для этого не было, хотя, конечно, за много лет мы похоронили здесь немало разбившихся птенчиков. Мы назвали это место так, потому что оно стало нашим секретом.

Место, где можно прятать вещи.

Место, куда можно приходить и вспоминать.

Я бросаю взгляд на Еву.

Это – моя поляна. Не твоя. Место, где я зарыла плащ Оуэна.

«Как здесь спокойно, правда? – говорит Ева, ничего не подозревая. – Слушай. Можно даже услышать ручей».