Королевство Акры и поздние крестовые походы. Последние крестоносцы на Святой земле

Султан аль-Адиль уже состарился и надеялся провести последние годы жизни в покое. Он тревожился за северные владения. Его племянник аз-Захир Халебский умер еще в 1216 году и оставил преемником ребенка аль-Азиза, регентствовал при котором евнух Тогрил. Брат аз-Захира, старший сын Саладина аль-Афдаль, вышел из своего отшельничества в Самосате и предъявил претензии на наследство, а на помощь себе позвал конийского султана сельджуков Кей-Кавуса. Анатолийские сельджуки в то время находились в зените своей силы. Византия сошла со сцены, а император Никеи был слишком занят войной с франками, чтобы тревожить их. Данишмендиды угасли. Их туркменские подданные осели и завели упорядоченную жизнь, и на полуостров возвращалось благополучие. В начале 1218 года Кей-Кавус и аль-Афдаль вошли на территорию Халеба и направились к столице. Регент Тогрил, зная, что аль-Адилю грозит крестовый поход, обратился к двоюродному брату его юного господина аль-Ашрафу Иракскому, третьему сыну аль-Адиля. Аль-Ашраф разгромил армию сельджуков возле Бизаа, аль-Афдаль ушел в Самосату, а правитель Халеба вынужден был признать аль-Ашрафа своим верховным владыкой. Но сельджуки оставались серьезной угрозой до смерти Кей-Кавуса в следующем году, как раз когда он собирался вмешаться в спор за наследство в Мосуле. Это позволило аль-Ашрафу консолидировать свои силы и стать опасным соперником для братьев на юге.

Аль-Адиль, как видно, до последнего надеялся, что франки не совершат такой глупости и не нарушат мир. Его сын аль-Малик аль-Камиль, наместник Египта, разделял его надежды. Аль-Камиль поддерживал прекрасные отношения с венецианцами, с которыми подписал торговый договор в 1208 году. В 1215 году в Египте насчитывалось не менее трех тысяч европейских купцов. Внезапное прибытие в том же году в Александрию двух западных сеньоров с вооруженными силами напугало власти, и они временно взяли под арест всю колонию европейцев. Но добрые отношения восстановились. В 1217 году наместник радушно встретил новое венецианское посольство. Бессмысленные брожения крестового похода 1217 года не произвели впечатления на мусульман. Теперь же им не верилось, что им что-то угрожает.

В праздник Вознесения 24 мая 1218 года армия крестоносцев под командованием короля Жана погрузилась в Акре на фризские корабли и отправилась в Атлит забрать дополнительные запасы. Через несколько часов корабли снялись с якоря, но ветер стих. Лишь немногим удалось уйти с якорной стоянки и доплыть до Египта. Они прибыли к устью Нила у Дамиетты 27-го числа и бросили якоря в ожидании товарищей. Какое-то время солдаты не отваживались высадиться, поскольку с ними не было командиров. Но 29 мая, когда никто так и не появился, архиепископ Никосии Евсторгий уговорил их признать командующим Симона II, графа Саарбрюккена, и высадиться на западном берегу устья. Они выгрузились почти без помех, и операция уже почти закончилась, как на горизонте показались паруса главного крестоносного флота. Вскоре корабли подошли к гавани, и король Жан, герцог Австрийский и великие магистры трех военных орденов ступили на берег.

Дамиетта лежала в 2 милях (около 3 км) вверх по течению на восточном берегу, а с тыла ее защищало озеро Манзала. Как показал опыт франков 1169 года, результативно атаковать город можно было только с суши. Как в 1169 году, чуть ниже города реку перегораживала цепь — от восточного берега до башни на островке близ западного берега, чем был заблокирован единственный судоходный путь, а за цепью пролегал лодочный мост. Крестоносцы сделали эту башню своей первой целью.

Когда мусульмане поняли, что крестоносцы все же намерены атаковать Египет, аль-Адиль спешно набрал армию в Сирии, а аль-Камиль пошел с основной египетской армией на север из Каира и стал лагерем у Аль-Адильи, в нескольких милях южнее Дамиетты. Но у него не хватало людей и кораблей, чтобы атаковать позиции христиан, хотя башню он все же укрепил. Первый серьезный штурм форта, состоявшийся в конце июня, ни к чему не привел. Тогда Оливер фон Падерборн, будущий историк кампании, предложил прибегнуть к новой военной хитрости, за которую заплатили он сам и его соотечественники. Это была башня, построенная на двух связанных вместе кораблях, ее обтянули кожей и оснастили приставными лестницами. Теперь форт можно было атаковать и с реки, и с берега.

В пятницу 17 августа в христианской армии прошел торжественный молебен. Неделю спустя, после полудня 24 августа, начался штурм. Примерно через сутки в ходе яростного боя крестоносцам удалось установиться на крепостных валах, и они хлынули в форт. Гарнизон бился до тех пор, пока в живых не осталось всего сто человек, и тогда они сдались. В форте нашли громадную добычу, и победители соорудили небольшой лодочный мост, чтобы перенести ее на западный берег. Потом они разбили цепь и разломали лодочный мост поперек главного канала, так что их корабли смогли проплыть по нему и подойти к самым стенам Дамиетты.