Королевство ангелов

– Но это лучшее, что мы можем им предложить. Что сделаешь, если мы уже не те. Рано или поздно это должно было произойти.

– Не ты ли говорил, что любовь вечна? Эхх… Какая глупость. И кто это только придумал?

– Ладно, давай просто забудем.

– О тех годах, которые принесли нам много счастья? Забудем?

– О них самых. Ты же знаешь, ничего нельзя изменить. Хоть мы и пытались.

Когда девушка осталась одна, она долго и мучительно молчала. Сердце ее не билось, а в ушах по-прежнему раздавался гул отдаленных голосов. Нет, так нельзя. Нельзя было верить им, всем им, людям. Все лгут, даже самые родные. Правды нет, и это осознание всегда приходит очень поздно, горестно. Нужно было понять, что вообще происходило с людьми в этот коварный век. А был ли он в самом деле? Может, нет никакого века, этой раздельности на части времен? Время, на самом деле, не играет никакой важной роли. Оно просто есть среди нас и отрадно портит все на своем пути, спешит, либо медлит. А иногда и жестоко обманывает.

Дориан и Эвагвелия не были теми людьми, которыми их всегда видели их любимые дочери. Все было иначе, сложнее. Сколько они хотели еще обманывать близких? Вечность!? Не много ли для двух обреченных людей, стоящих перед пропастью на шатком булыжнике? Сомнительно. Эта игра сильно затянулась, победителей нет. А могли бы быть? Это очевидно.

В несчастье все становятся виноватыми. Дочери Миллиал стали виновны в том, что ради них два человека вынуждены были создать спектакль, в который вовлекли всех, кто их окружал в стенах поместья. Проклятущее здание! Но оно не виновато в этом, поверьте. Дом не может стать причиной раздора, он лишь хранит его. Долго. Веками. И даже после смерти хозяев не забывает. Вот ноша, которую не вынести. Можно лишь убить поместье, разрушить, разобрать по камушкам, чтобы оно перестало помнить о жестоком обмане старших Миллиал. Но этот дом никто не разберет, не уничтожит. Он будет жить, притом очень долго и несчастно.

Солия заперлась в библиотеке отца, упала на колени перед огромным платяным шкафом и долго, горько плакала. Ее слезы не могли ей помочь. Никому не могли. Но так хотелось, чтобы каким-то чудом хоть капелька света существовала на этой земле. А девушка плакала, верила в чудо из светлых книжек своей сестры, но оно никак не хотело происходить. Да кто вообще его придумал? Чудо? Конечно! Маленькие наивные девочки только верят в него. Солия не была такой, она верила лишь в то, что видела перед своими глазами, слышала своими ушами.

Если бы Делия узнала об этом, о том, что скрывают родители… Нет, так нельзя. Она воспримет это как удар клинком, и последствия будут очень тяжелыми. Лучше сохранить эту историю от нее. Да, так будет лучше.

Не зная, как излечить свою душу, Солия в порыве ярости разбросала книги, до которых могла достать, по полу, с огромным удовольствием вырвала из них листы, а затем замерла, остановившись у отцовского стола. На нем стояла фотография, семейная фотография Миллиал. Эти улыбки, взгляды, эмоции… Все было притворно! Ничего настоящего, искреннего. Все ложь! Ложь! Она была везде, и Солия хотела сорвать ее с лица своей семьи, как грязную, истлевшую одежду.

Важная сердцу Дориана вещь была разбита руками родной дочери, для которой не было понятия семьи с этого проклятого дня.

За ужином все было как обычно. Дориан смеялся, рассказывал о чем-то восторженно, ликовал. Эвагвелия подхватывала его настрой, хоть и сохраняла завидную скромность. Улыбки. Фальшивые улыбки плясали на любимых лицах. Все это только для тебя, наша милая Солия, для тебя одной. Ты зритель в этой постановке. Так почему же не аплодируешь?

Ручки девушки сжались в кулаки, тело напряглось. По столовой разразился ее дрожащий, холодный голос. Таким голосом могли говорить только люди, кем-то специально брошенные под колеса экипажа:

– Сдать Делию в Академию музыки, меня – замуж за графа Шейдена. Очень удобно, не правда ли? В поместье не останется причин играть в этот глупый маскарад. Свобода. Ею можно будет упиваться вдоволь. – Молчание в этом доме впервые овладело пространством. – А меня Шейден тоже разлюбит? Любви ведь нет. Зачем любить? Смешно! Ну, как вам? Сложно играть заботливую, счастливую семью?

– Как это понимать, Солия? – Дориан нервно сглотнул слюну и едва ею не подавился.

– Напрямую, папенька. Видите ли, перед щекотливым разговором нужно убедиться, что вы одни. Или же никто не бывает в яблоневом саду, кроме вас? Ха! Наивно.

– Солия! – Вмешалась Эвагвелия, слегка повысив голос, но это еще больше разозлило девушку.

– Вы лгали нам с Делией. Лгали так долго, что сами себя похоронили. Уж лучше я буду жить на улице, чем в этом доме, в котором нет места чести. А значит, нет места семье! – Девушка схватила скатерть со стола и потянула на себя. Блюда и напитки разом полетели на пол, подняв звенящим шумом весь дом на уши.

Не успели Миллиал собраться с духом, эмоциями, как Солия уже выскочила из поместья, запрыгнула в экипаж и бросилась прочь из дома, в котором счастье было всего лишь молчащим призраком.