Королевство ангелов

Где-то в глубинах своей души она была счастлива понимать это, жить такой любовью, но все это казалось таким незначительным, маленьким и притворным, что иногда она просто хотела разорваться на части и улететь вместе с ветром, который мог бы подхватить ее тело без особых усилий.

Граф молчал, и девушка была несчастна. Время тянулось долго. Солия не хотела разговаривать ни с матушкой, ни с отцом. Каждый из них изменился после отъезда малышки Делии, и Солия начинала думать о том, что ее родные родители где-то не так уж сильно ее любили, как младшую сестру. Когда она об этом подумала, все ее существо сжалось до такой степени, что она едва могла ровно дышать.

Но неужели родители могут всей душой любить и ухаживать только за одним ребенком? Как такое вообще могло существовать? Разве когда бог вложил сердце в заботу о родных детях, он не учел, что любви может не хватить на всех? Этого не могло быть среди живых, но девушка впервые об этом серьезно задумалась.

Эвагвелия и Дориан были уютными, теплыми людьми, и всегда с нежностью относились к своим дочерям. Когда родилась Солия, они места себе не находили, пытаясь сделать все возможное (зачастую и невозможное тоже), чтобы их малышка не плакала. Дориан же вообще был помешан на дочке, всюду нося ее на своих руках и даже засыпая вместе с ней. Эвагвелия всегда удивлялась поведению супруга, но отчасти всегда знала о его сильных чувствах ко всему родному и любимому.

С рождением младшей дочери Дориан нисколько себе не изменял, отдавая все свободное время обеим малышкам, которые и не знали, что такое обделенность или заброшенность. Для Дориана дочери всегда были кумирами, маленькими ангелочками, которых он вымолил у самого доброго бога. Стоило ожидать такой любви и опеки от этого человека, ведь он сам вырос в любящей, полноценной семье, в которой забота и безопасность ставились на первое место.

Однако сейчас Солия чувствовала себя потеряно. Ей не то хотелось плакать от накативших на нее чувств, не то смеяться и делать всякие глупости, зная, что это сойдет ей с рук. Она хотела быть свободной от этих переживаний, от гнетущих ее мыслей. Это становилось невыносимой ношей для нее.

Не дочитав какую-то новенькую книгу, девушка вышла из поместья, направившись в сторону яблоневого сада, в котором некогда состоялась их с графом встреча. Как бы ей хотелось увидеть его там, ждущего ее в этот час, в эту минуту. Но Солия лишь впустую надеялась на это. Граф Шейден не мог навестить ее сегодня по очень щепетильным причинам. Объяснить их полностью девушке он был не в силах, боялся, что она не поймет его или же поймет неправильно. Он не хотел обманывать ее, поэтому всегда говорил правду, не заходя слишком далеко в подробности. В этом он был настоящим умельцем, и Солия поэтому доверяла ему, не имея даже малейшей возможности заподозрить в словах графа что-то неладное, волнующее. Солия не могла об этом подумать, не могла полагаться на свое бурное воображение. У нее оно было богатым, ярким, но она сдерживала его по отношению к Шейдену.

Стройные деревья молодых яблонь были красивыми. Они нравились девушке, и она часто любила на них смотреть. Матушка высадила их после своей свадьбы, и уже они были статными, высокими, раскидистыми. Солия не разбиралась в породах или же видах плодовых деревьев, поэтому даже названия их не знала. Это было ей не нужно. Она хорошо знала историю, любила решать сложные задачки и читать мутные детективные романы, от которых головка ее сестры всегда шла кругом. Ей было нужно лишь то, чем она интересовалась, дышала, жила. А такие мелочи, как название яблоневых деревьев, были ерундой, без которых она вполне могла прожить счастливую, радостную жизнь.

Сев под одну яблоню, которая была самой раскидистой и немного корявой, девушка устремила свой взгляд в голубое небо, которое было в этот день таким красивым, что восторгаться им мог каждый, даже если фантазия этого человека была на нуле. Девушка мечтала, рисовала на чистом голубом полотне звезды, новых забавных существ, животных. Она была невесома, легка. Впервые Солия могла ощутить это, впервые могла почувствовать жизнь и рок своей младшей сестры.

Девушка широко улыбалась, что-то мурлыча себе под нос, и не заметила, как кто-то пробрался в ее тайное логово. Она не хотела спугнуть неожиданных гостей, замерев на одном месте. Когда шаги среди деревьев затихли, раздался сухой, упавший голос:

– Не понимаю, Дориан, как нам все выдержать. Десять лет назад все было иначе. Ты был другим. Сейчас же я едва могу засыпать рядом с тобой. Хоть ответь что-нибудь.

– И ты была другой, Эвагвелия. Я был счастлив рядом с тобой, но это давно прошло. Давай не будем вспоминать о счастливых моментах. Их давно нет.

– Не жалеешь меня, так девочек наших пожалей. Они не должны узнать. Какой стресс они переживут, если узнают.

Молчание недолго длилось в яблоневом саду.

– Солия и Делия не узнают. Ничего не узнают. Для них мы счастливы, как и всегда.

– И это очень трудно. Обманывать, Дориан, трудно.