Королевство белок

Факелы освещали коридоры замка. Но Лодия и так бы не заблудилась: она шла знакомой дорогой, мимо библиотеки и покоя наставника Мирта. Лодия, стараясь ступать как можно тише, пробиралась вдоль стен. Вдруг кто-нибудь из служителей, живущих в Замке, сидит ночью в библиотеке?

Вот и дверь… Перекинув через плечо темно-синюю хламиду, какие носят приближенные Князя, свободной рукой она нащупала в полутьме замочную скважину. На миг у Лодии перехватило дыхание. Ключ попал в скважину не с первого раза, рука дрожала, и сама Лодия вздрогнула, услышав, как металл звякнул о металл. Лодия впервые в жизни делала что-то запретное. Она медленно приоткрыла дверь, стараясь, чтобы не слышно было скрипа, и проскользнула в комнату.

На столе в небольшом покое горела свеча. Рядом с подсвечником поблескивала драгоценным переплетом книга… Она была закрыта. Энкино больше ее не читал. Он сидел за столом. «Опять смотрит на свечу», — мелькнуло у Лодии.

Лодия плотно закрыла за собой дверь.

— Энкино…

— Почему тебя прислали ночью? — спросил он, и болезненная усмешка искривила губы. — Что тебе велели сделать?

— Нет. Не прислали, — отрицательно качнула головой Лодия — Я пришла без разрешения.

Энкино непонимающе смотрел на нее.

— Мне сказали, что больше к тебе ходить не нужно. Что скоро все произойдет… Может быть, завтра или послезавтра. Они решили. Ты слышишь меня? — ей показалось, что Энкино не слушает.

Тот неожиданно стал спокоен, как будто бы даже непринужден. Только взгляд при свете свечи казался усталым и воспаленным.

— Ты пришла проститься? — спросил он. — Это… хорошо. Тебя не хватятся до утра?

Лодия не сразу нашлась, что ответить. Энкино сбил ее: он говорил так просто, как будто речь шла не о его жизни и смерти, а о каких-нибудь засахаренных каштанах. Лодия впервые рассердилась на него.

— По-твоему, я здесь только затем, чтобы сказать «прощай»?

Энкино усмехнулся своей прежней короткой усмешкой.

— А почему бы нет? Мне это было бы приятно.

— Страдания должны были бы просветить тебя, но ты… Я знаю, ты этого не позволишь с собой сделать, — твердо произнесла служительница. — А значит, тебе не остаться в живых. Слышишь? Я выведу тебя из замка. Если ты сможешь бежать, то беги.

Лодия все-таки произнесла эти слова. До последней минуты она не верила, что осмелится. Она предавала самого Князя ради чужака! Голос Лодии звучал так, будто она не обещала Энкино спасение, а спешила его прогнать.

Тот встал, опершись рукой на крышку стола.

— И мы с тобой уйдем отсюда?

Лодия замерла. Это был не вопрос: это было условие.

— Нет, — помолчав, ответила она. — Я останусь. Энкино, у меня нет времени объяснять. Я только хочу, чтобы ты остался жив, потому что нельзя делать это с тобой насильно. Я не знаю, кто заблуждается: ты, они или я — но тебя я хочу спасти.

Лодия выдержала взгляд Энкино, и он увидел — это тоже условие.

— Ты расплатишься за мой побег? — спросил Энкино раздраженно. — Еще этого не хватало!

Ему трудно стало дышать, он прижал руку к сердцу. Он понимал, что делает для него Лодия, но не понимал, откуда вместо слов благодарности берется у него этот резкий, неприязненный тон?

— Разве они узнают? — искренне удивилась Лодия. — Меня никто не видел, сейчас ночь.

Энкино в свою очередь вскинул брови:

— Но ведь со мной виделись только ты и Мирт! Не так уж трудно догадаться, кто из двоих…

— Этого не может быть! — оборвала его Лодия; она возмутилась так горячо, как будто это и в самом деле было несправедливое обвинение. — Кто посмеет сказать, что одна из высших предала Князя ради какого-то раба!

— Ну, вот ты же… — без обиды привел пример Энкино.

Лодия остановила его отчаянным жестом:

— Просто пойдем. Будет хуже, если я попадусь здесь с тобой.

Энкино медлил. Он обвел взглядом тесную комнату, где столько недель смотрел на огонь. Пламя свечи играло в драгоценных инкрустациях на переплете книги.

— И свечу… погасим? — уронил он.

Лодия дунула на свечу.

— Быстрее.

Поколебавшись, Энкино взял со стола книгу.

Через миг они вместе вышли в коридор. Энкино — тоже в одежде служителя, в темно-синей хламиде, которую принесла ему Лодия.

Они миновали стражу у главного входа. Энкино ожидал, что их окликнут. У него даже капельки пота выступили на лбу. Он пытался придумать объяснение: что двое в одежде служителей делали ночью в замке Князя? Засиделись в библиотеке? Их вызывал зачем-то наставник Мирт?

Но стража неподвижно стояла возле крыльца. Высшие доверяли друг другу безусловно.

«Зачем тогда стража, если она не сторожит? — с отчаянно бьющимся сердцем подумал Энкино и догадался. — Затем же, зачем и воины, которые ни с кем не воюют. Это опора власти, тут слишком много рабов…»

От свежего воздуха у него закружилась голова. Энкино посмотрел вверх. Темное зимнее небо было бездонным. Во мраке горели созвездия. Энкино знал их названия по книгам и умел определять путь, хотя до сих пор никогда не пробовал сам, работает ли это в настоящем путешествии. «Плохо, что я так ослабел взаперти», — думал Энкино.

Под ногами — грязь: рабы, ходящие через площадь, совсем затоптали снег. Энкино плотнее закутался в длинную хламиду.