Я ушёл раньше, чем Лина успела ответить. Не оглядываясь, я пронёсся по улицам и нацелился на «Жареного кабана». Если они хотят отпраздновать, пусть так и будет. Я был не в настроении.
Я забаррикадировался в своей комнате и распахнул двойные двери, ведущие на пляж. Океанские волны пытались заглушить мои эмоции, но они отказывались подчиняться. Когда я ударил кулаком в стену, деревянные стружки рассыпались по полу. Бриз принёс соль с океана, и я закрыл глаза.
Да, да, я это заслужил. Мои руки были в крови, и они останутся такими до конца моего безбожного существования.
Я чуть не потерял её сегодня. Дело было не в ране, а в том, как она смотрела в пустоту, словно медленно сползала в безумие, благодаря магии Миада. Я мог оживить мёртвое тело, но не исцелить сломанный разум. Она не была бы мертва, но и не была бы по-настоящему живой. Сама мысль о том, что она ускользнёт за пределы моей досягаемости, разрушила вдребезги мой контроль. Если бы она не выбралась… если бы я потерял её из-за этого зверя…
Я разжал руки. Уставился на отпечатки своих ногтей на коже. Я должен был быть сильнее этого.
За моей спиной раздался тихий стук в дверь. Кост. Он подождал некоторое время, и потом ускользнул от группы, чтобы прийти и проверить меня. Я прислонился к дверному косяку, всё ещё повернувшись к океану, и позвал его, не двигаясь с места.
— Войди.
Тихий щелчок, и петли заскрипели. Дверь распахнулась.
Скрестив руки на груди, я глубоко вздохнул.
— Тебе не нужно меня проверять.
Дверь захлопнулась.
— Я просто хотела прояснить ситуацию.
Мой пульс умер, я развернулся на пятках и обнаружил Лину, одной рукой она сжимала янтарную бутылку пряного желудёвого виски за горлышко, а другой держала два маленьких хрустальных бокала.
— Я думал, это Кост.
Она пожала плечами.
— Извини, что разочаровала.
Схватившись за дверной косяк, я изо всех сил старался сохранить самообладание.
— Чего ты хочешь?
Она поморщилась.
— Извиниться.
Блёклая жёлтая люстра зажглась сама собой, когда в комнату ворвалась ночь. Лина стояла под ней, осторожно переминаясь с ноги на ногу, и смотрела на мою грудь, стараясь не встречаться со мной взглядом.
— В этом нет необходимости.
— Разве? — она пронзила меня взглядом, и моё сердце бешено заколотилось о грудную клетку. Она медленно пересекла комнату и встала передо мной. — Мне следовало сказать тебе, что я планирую. Я ошарашила тебя. Ты вправе злиться.
— Ты хоть представляешь, как это было глупо?
Её губы приоткрылись, готовые выплюнуть гневный ответ, но она захлопнула их. Её пристальный взгляд пожирал меня, и гнев, дёргающий её брови, исчез.
— Мне очень жаль. Я не хотела рисковать потерять Миада. Если бы что-то пошло не так, если бы кто-то из вас вмешался, я не смогла бы сделать его своим. Я бы его потеряла. Или я могла бы умереть.
Она произнесла последнюю фразу так, словно это была запоздалая мысль. Как будто сама тяжесть её жизни была меньше, чем ценность укрощения Миада. Я прикрыл ладонью лицо, пряча выражение своего лица из страха, что она раскроет правду.
— Почему эта тварь была так важна для тебя?
Она поставила два бокала на тумбочку и тяжёлой рукой налила виски. Охристая жидкость заплескалась по краям, и Лина поднесла первый стакан к губам.
— Что ты знаешь о Совете Заклинателей?
Я взял у неё второй стакан. Наши пальцы соприкоснулись, и, проглотив ком в горле, я опустился на кровать.
— Немного. Они более тайные, чем Круор.
— Верно, — она оглядела пространство рядом со мной и решила прислониться к стене. — Всего их семь человек. Шесть Верховных заклинателей и одна Корона Совета. Они самые сильные Заклинатели в округе, сильнее, чем все остальные Заклинатели вместе взятые. Чтобы претендовать на место в Совете, нужно быть не просто Заклинателем класса А. Ты должен владеть тварью определённого калибра, которую почти невозможно получить.
— Миад, — я сделал медленный глоток и увидел, как её лицо просияло.
— Да, — она осушила свой бокал, и румянец залил её щёки. — Миад — один из десяти легендарных тварей. У каждого члена Совета есть легендарная тварь, хотя ни у одного нет Миада.
Совет. Должно быть, это они дёргают за ниточки, стоящие за головой Лины. Метка на моём запястье горела. Я понятия не имел, как проникнуть в Хайрат. Я хотел оставить Лину в покое, но становилось совершенно ясно, что она может понадобиться мне, чтобы покончить с нашим затруднительным положением. Оттолкнувшись от кровати, я потянулся за бутылкой и налил ещё алкоголя в её бокал.