Королевство крестоносцев (Два века правления европейских рыцарей на древних библейских землях. От взятия Иерусалима до падения Акры)

Первое впечатление от этих иллюстраций, особенно относящихся к XII в., что их происхождение византийское. Изображения масштабных сцен исторических евангельских событий, в частности Распятия и Вознесения, кажется, только что вышли из византийского скриптория. Иллюстрации отличаются насыщенным золотым фоном, и фигуры святых сопровождают греческие надписи. Однако детальный анализ миниатюр говорит об ином происхождении. Латинский текст псалтырей, сакраментариев и миссалов написан европейцем; да и церковный календарь западный, и сами миниатюры выдают руку западного мастера, тщательно копирующего византийские образцы. Копиисты рассматривали свои модели как священные объекты и опасались прибегать к помощи воображения. Кроме того, их техника была довольно слабой, а о вдохновении не было и речи. Как следствие, все это свидетельствовало о снижении уровня мастерства копиистов. Все изменения в положении фигур, поз и жестов были отмечены небрежностью и неуверенностью кисти мастера. Самый лучший результат достигался, когда исполнитель рабски копировал оригинал.

Одним из первых трудов скриптория храма Гроба Господня была Псалтырь королевы Мелисенды 1131–1143 гг. Одна из ее лучших миниатюр изображает встречу Марии и Елизаветы, обнимающих друг друга. Глубоко впечатляют их развевающиеся одеяния, объемно моделированные складки туник и верхней одежды из богатой ткани, округлые очертания фигур обеих женщин. Драматизм ситуации передан через движение тел, взаимный поцелуй и горячие объятия. Светлый фон выгодно оттеняет темные одежды, в то время как свет в картине и темные линии подчеркивают спонтанные, почти кружащиеся объятия. Но еще одна миниатюра той же самой Псалтыри Введение во Храм статична и безжизненна. Удачно прорисована только крыша храма с луковичной главой на низком барабане. Первосвященник, который отдает Марии Младенца Иисуса, нарисован соразмерно. Но изображенная художником Мария как будто не желает принять ребенка обратно. Мать словно не замечает тянущихся к ней рук Младенца. Ее правая безжизненно повисшая рука кажется парализованной. Святой Иосиф, с печальным лицом, почти наступает на правую ногу Богородицы. Праведная Анна со свитком в руке, стоящая справа, словно застыла. Объяснение этому простое: художник рисовал по образцу, на котором Младенца Иисуса Мария передавала первосвященнику. Когда он изменил сюжет и, не имея перед собой живой модели, рисовал фигуру Марии, то сильно исказил ее.

Автор миниатюр часто использовал различные модели, которые он старался объединить в одной картине, и результат не всегда был удачным. Так, в сцене Воскрешения Лазаря почти все выглядит неестественным. Гробница похожа на дом, в дверях которого стоит живой Лазарь. Но больше всего поражает передний план. К ногам Спасителя припали крошечные фигуры Марии и Марфы, двое слуг нарисованы в том же самом масштабе. Плохо уравновешенная надгробная плита явно не подходит к гробнице, и один из слуг, кажется, готов убежать, чтобы только не поднимать тяжелую плиту. Миниатюра выглядит гротескно, в ней мало от нравоучительности. Мастер явно копировал фигуры с разных моделей, но ему так и не удалось объединить их в единую композицию. Иногда в процессе копирования ему удавалось создавать довольно живые, полные очарования миниатюры. Попытка изобразить Вход Господень в Иерусалим привела к написанию сказочной картины. Народ выходит из городских ворот, чуть выше над ним помещен схематический план храма. Всей картине придает декоративность похожая на веер пальма и человек, взбирающийся на нее. Слева фантастический холм представляет Елеонскую (Масличную) гору, рядом с которым стоит римский храм со статуей идола! Фигура Христа на переднем плане притягивает наше внимание. Иисус сидит боком на осле, повернувшись к зрителю лицом, но копыта животного не касаются земли. Осел плывет в воздухе, что заставляет вспомнить ночное путешествие Мухаммеда на сказочном коне Бураке[30].