Королевство Крови и Огня

Но в то же время проклятая пустота внутри отзывалась на его слова. Ликовала, предвкушая безграничную власть и насыщение. Нашептывала, что в служении злу против зла есть своя извращенная логика.

Терзаемая противоречиями, я стиснула голову руками. По щекам безудержно текли слезы. Я чувствовала, что схожу с ума, мечусь между долгом и желанием, между человечностью и демонической сутью.

Но даже в этом безумии, в этой агонии раздирающих душу метаний, в сознании билась одна-единственная мысль. Ник. Я должна спасти его. Вырвать из лап тьмы, не дать забыть, кто он есть на самом деле. Это стремление, эта неистовая решимость стала якорем, за который я отчаянно цеплялась, чтобы не утонуть в беспросветном мраке.

Образ Ника, настоящего Ника, каким он был до всего этого кошмара – вот что удерживало меня на краю. Не позволяло окончательно слететь с катушек, поддаться искушению принять свою темную природу. Я должна сражаться. Должна бороться из последних сил – ради него, ради нас обоих.

Эйрик что-то говорил, но слова его долетали будто сквозь толщу воды. Реальность дробилась, плыла перед глазами. Но мысль о Нике, отчаянная надежда, была единственным светом во тьме, единственной соломинкой спасения.

И я поклялась себе, что не сдамся. Вырвусь отсюда, чего бы мне это ни стоило. Найду его и верну к свету. Вопреки Ордену, вопреки целому миру – мы будем вместе. Такие, какими и должны быть – живые, настоящие, любящие.

– Довольно слов, – донесся будто издалека голос Эйрика. – Уводи ее. Пусть до утра поразмыслит над своим предназначением. А там посмотрим, хватит ли твари рассудка покориться неизбежному.

Дальше все поглотила мутная пелена. Меня куда-то вели, тащили, швырнули на жесткий пол. Лязгнул засов, по стенам заметались всполохи факелов.

Но это уже не имело значения. Здесь, в кромешной тьме каменного мешка, рядом со мной был мой свет. Путеводная звезда, за которой я готова была идти до конца.

Имя ей было Ник. И ради него я выдержу что угодно.

Глава 6

Я очнулась от звука отодвигаемого засова. Дверь камеры с лязгом распахнулась, впуская внутрь слепящий свет факелов. На пороге стоял Деймон, хмурый и молчаливый. За его спиной маячили двое иссаров в черных доспехах.

– Вставай, – бросил он. – Лорд-командующий желает тебя видеть.

Я с трудом поднялась на ноги, чувствуя, как затекшие мышцы пронзает боль. Сколько часов я провела в этой душной тесной камере? Сознание путалось, мысли разбегались, не давая сосредоточиться.

Деймон окинул меня цепким взглядом, будто оценивая, насколько я готова следовать приказам. Видимо, то, что он увидел, его удовлетворило. Он кивнул своим спутникам:

– Выведите ее. И смотрите в оба, чтобы не выкинула какой фокус. Эта акайра хитра как лиса.

Стражи грубо схватили меня за локти и поволокли прочь из камеры, через анфиладу мрачных коридоров.

Мы вышли во внутренний двор, залитый тусклым утренним светом. Небо затянули серые облака, моросил мелкий дождь. В центре двора на помосте стоял массивный каменный алтарь, испещренный странными письменами. Вокруг толпились иссары в черных мантиях, их лица скрывали глубокие капюшоны.

Меня подвели к помосту и грубо швырнули на колени. Холодный мрамор больно впился в ноги, но я даже не поморщилась. Все мое внимание было приковано к фигуре в центре – Эйрику Норрену собственной персоной.

Лорд-командующий возвышался надо мной словно исполинская статуя, черный плащ струился по плечам подобно крыльям ворона. В руках он сжимал длинный обоюдоострый меч с рунной гравировкой на клинке.

– Адель Рилеек, – разнесся под сводами его зычный голос. – Ты предстала перед судом Ордена. Мы призываем тебя отринуть свою прежнюю жизнь и принять истинное предназначение. Предназначение акайры, поглощающей скверну этого мира.

Он сделал знак, и двое иссаров рывком поставили меня на ноги. Эйрик шагнул вперед, занося меч над моей головой.

– Отвечай, Адель из рода Рилеек. Отрекаешься ли ты от своей человеческой сути? Признаешь ли свою истинную демоническую природу? Клянешься ли служить Ордену, очищая этот мир от зла?

Голова шла кругом. Слова древней клятвы, произносимые зычным голосом, казалось, проникали под кожу, сковывали разум и волю. Я чувствовала, как моя тьма внутри трепещет от предвкушения, жаждет вырваться на волю, поглотить, испить досуха…

Но я не могла. Не могла предать себя, Ника, ту любовь и надежду, что всегда жила в моем сердце. Я зажмурилась, до боли стиснула зубы. И четко, раздельно произнесла:

– Нет. Я не отрекаюсь от того, кто я есть. Не стану слепым орудием в ваших руках. Моя сила – не проклятие, но дар. И я буду использовать его так, как велит мне сердце.

Повисла звенящая тишина. А потом по рядам иссаров пронесся гул – злой, разочарованный. Лицо Эйрика окаменело, в глазах вспыхнул нехороший огонек.

– Что ж, – процедил он. – Ты сделала свой выбор, акайра. Но это не значит, что мы отпустим тебя. О нет, ты будешь нам служить – хочешь ты того или нет.