Королевство Крови и Огня

Вот и знакомая дверь – массивная, надежная. Я едва не вышибаю ее с разбегу, влетаю внутрь… И застываю на пороге, потрясенная увиденным.

Кабинет, который я помнила уютным, чуть захламленным, но живым – был полностью разорен. Нет, скорее заброшен, превращен в склеп. Словно десятилетия никто сюда не наведывался.

Мебель была перевернута, обивка кресел висела клочьями. Книги валялись вперемешку с осколками витражей и покрывались огромным слоем пыли и паутины. А сам Корвус… исчез. Будто и не было никогда.

Глава 3

Я сползла на пол, обхватив колени руками. Плечи сотрясались от рыданий, из груди рвались сиплые, судорожные всхлипы. Слезы струились по щекам, капали с подбородка, оставляя мокрые пятна на истрепанном платье.

Боль, разочарование, страх – все эти чувства смешались в душе, выворачивая ее наизнанку. Последняя надежда, последний якорь, удерживающий от падения в бездну – и тот оказался иллюзией. Корвус исчез. Быть может, его вообще никогда не существовало. Как и нашей дружбы, понимания, всех тех часов, что мы провели вместе.

От этой мысли горло сдавило спазмом. Я закусила губу, пытаясь сдержать рвущийся наружу крик. Не может быть… Не хочу верить, что все было обманом, игрой воображения! Корвус был настоящим, живым. И наша связь, наше единение душ – это не мираж!

Обвела затуманенным взглядом кабинет, ставший руинами, и горькая усмешка исказила губы. Ну конечно. Кого я обманываю? Вот он – неопровержимый приговор реальности. Пыль, прах, забвение. Вот все, что осталось от моих грез.

На стенах белели выцветшие пятна – там, где раньше висели звездные карты. Гобелены и портьеры свисали лохмотьями, рассыпаясь в труху от малейшего прикосновения. Толстый слой пыли покрывал подоконники и пол, кое-где сбиваясь в мерзкие комки.

А в углу… Я икнула, не веря глазам. В углу стояли два кресла – те самые, с потертой бархатной обивкой, в которых мы когда-то сиживали с Корвусом, попивая травяной чай. Ведя неспешные задушевные беседы, смеясь и споря до хрипоты.

Только теперь обивка кресел вытерлась до основания, являя взору проплешины облезлого поролона. На одном из сидений белел окаменевший птичий помет. А вокруг валялись обрывки книжных страниц и осколки битого стекла.

От этого зрелища у меня внутри что-то надломилось. Как… как такое возможно? Еще вчера здесь кипела жизнь. А сегодня – запустение и прах! Словно минули столетия, в один миг поглотив все, что было мне дорого.

Я невольно расчихалась от пыли, взметнувшейся от моего вторжения. В нос ударил затхлый запах плесени и старых книг. А под ним – едва уловимый аромат полыни и меда. Запах самого Корвуса…

Сердце зашлось в приступе острой, невыносимой тоски. Слезы хлынули с новой силой, застилая взор соленой пеленой. Комок отчаяния подкатил к горлу, грозя задушить. Господи, за что? Почему все так? Куда подевалось тепло, уют, сама жизнь? Почему от кабинета, ставшего почти домом, остались лишь безжизненные руины?

Неужели Корвуса никогда и не было? Неужели я все это время лелеяла лишь морок, плод моего воспаленного сознания? Неужели безумие, что терзает меня сейчас – и есть истинный удел?

От этих мыслей во рту стало горько, а к горлу подступила тошнота. Меня затрясло, будто в лихорадке. Кожа покрылась ледяным потом, а все тело свела судорога.

Нет… Нет, не хочу в это верить! Не могу принять, что все было напрасно. Что Корвус – не более чем иллюзия, самообман. Наши беседы, наше взаимопонимание, то чувство абсолютного доверия и защищенности рядом с ним – разве может такое быть ложью?

Я впилась ногтями в ладони, пытаясь болью вернуть себя в реальность. Кожу обожгло, на миг перекрывая душевную муку, но видение не развеялось. Пыльный, разоренный кабинет никуда не исчез. Да и резь в исцарапанных руках ощущалась донельзя явственно.

Значит, все это – не морок, не фантазия моего искалеченного рассудка. Корвус и в самом деле был. А его уход, его необъяснимое исчезновение – жестокая правда, от которой никуда не деться. Как и моя боль, мое одиночество, беспомощность перед потусторонней угрозой.

От черных мыслей голова закружилась, а темнота перед глазами сгустилась. Я тонула, захлебывалась в беспросветном омуте ужаса и безнадеги. Ощущала себя букашкой, бьющейся в стеклянной банке – жалкой, обреченной. Тщетно царапающей прозрачную преграду в бессильных попытках вырваться.

Внезапный грохот за спиной вырвал меня из пучины самобичевания. Дверь с треском распахнулась, едва не слетев с петель. А из коридора повеяло ледяным холодом и смрадом разложения. В проеме клубилась чернильная темнота, в которой угадывалось шевеление чудовищных, иномирных форм.

И сквозь эту темень, сквозь лязг когтей и плеск слизи отчетливо пробивалось утробное, голодное рычание. Рык хищника, почуявшего загнанную дичь.

Тварь! Порождение инфернальных глубин! Она почти настигла меня!

Липкий, животный ужас на миг парализовал тело и мысли. Я застыла, как кролик перед удавом. Сердце замерло, дыхание перехватило.