Королевство лунного света

— Ну конечно, — сказал Атрей, — все записи хранятся в библиотеке. Кассандра сказала, что собирается отвести тебя туда.

— Если ты не возражаешь.

— Конечно же, нет, — уверил его Атрей. Он снял набедренную повязку, встал под душ и повернул кран. Душ был установлен очень высоко на покрытой кафелем стене, но Атрей почти касался его головой. Он был такого же высокого роста, как и сам Ройс.

— У меня есть еще один вопрос, — сказал Ройс, — тоже об Играх.

— Что ты хочешь узнать?

— В Афинах греки принимали участие в Играх обнаженными, а я обратил внимание, что мужчины на Акоре носят набедренные повязки.

— Афиняне запрещали женщинам посещать Игры, — ответил Атрей, стоя под потоками воды, — и хотя на Акоре спокойнее относятся к наготе, чем в Европе, так далеко мы не заходим.

— И что, вы никогда не пытались, запретить женщинам посещать Игры?

— Пару раз. Но все равно это никогда не срабатывало.

— Почему же? — спросил Ройс, осторожно, чтобы не касаться ссадин, намыливая грудь. — Хотя всем известно, что «воины правят миром, а женщины им прислуживают», но похоже, что на самом-то деле это не совсем так…

— В этом есть доля истины, — сказал Атрей.

Ройс усмехнулся. Атрей подтвердил его подозрения.

— Я так и подумал. Женщины умеют убеждать.

— Ну, дело не только в этом. На Акоре есть священный закон: ни один мужчина не имеет права причинить вред женщине. Это наследие тех далеких времен, когда жрицы и воины наконец-то договорились между собой. Мужчина, причинивший вред женщине, опозорит себя на всю жизнь, и он действительно заслуживает подобного отношения.

— В прошлом году Джоанна что-то такое мне рассказывала. — Она была абсолютно уверена, что мужчины, схватившие Ройса и попытавшиеся изнасиловать ее, не были подданными ванакса, поскольку ни один правитель Акоры никогда не воспользовался бы услугами подобных негодяев, чтобы не позорить свое имя.

— Причинить вред можно разными способами, — сказал Атрей. — Например, если бы мы проводили Игры и не пригласили на них женщин, то они бы расстроились, огорчились, то есть им был бы нанесен определенный ущерб. Поэтому подобных вещей делать нельзя.

Ройс тряхнул головой, восхищенный такими жизненными устоями. В самом деле, было бы неплохо, если бы так же обстояло дело и в Англии. В то же время он задумался о возможных последствиях.

— Должно быть, для мужчин Акоры все это не так уж и легко!

Атрей в ответ расхохотался:

— Ну, я просто скажу, что у нас есть замечательный повод, чтобы стать превосходными дипломатами.

Вытираясь и надевая одежду, оставленную на полке, Ройс все еще посмеивался. Атрей тоже улыбался. Они вместе вернулись на арену. Там занимались несколько групп мужчин. Одни боролись, другие упражнялись в прыжках в длину, метании копья или диска. Они здоровались с ванаксом, когда тот проходил мимо, обменивались дружелюбными пожеланиями.

Выйдя на улицу, Ройс обратил внимание, что люди кивали им и приветствовали Атрея с неподдельным удовольствием, причем в этом не было даже намека на церемониальность. Он был правителем, избранным, и в то же время он оставался одним из них. Ройс попытался было представить, как Атрей, так же как сейчас, с легкостью и улыбкой, утверждал свою власть над людьми в случае необходимости, но решил, что это невозможно.

Они прошли уже около четверти мили по направлению к дворцу, и тут Ройс увидел толпу впереди. Боковым зрением он заметил, что Атрей напрягся. Когда они подошли ближе, люди быстро расступились, и глазам Ройса представилось написанное на стене большими желтыми буквами всего одно слово: ГЕЛИОС.

Больше ничего, но, похоже, люди были сильно возбуждены и даже, как показалось Ройсу, испуганы. Некоторые нервно посматривали на Атрея, а тот едва взглянул на стену и промолчал. Через несколько минут подоспела группа юношей со щетками и ведрами с побелкой. Вскоре слово исчезло.

Атрей пошел дальше, Ройс последовал за ним.

Они зашли за угол и вновь увидели то же самое: ГЕ-ЛИОС.

Атрей вздохнул. На этот раз он не останавливаясь пошел дальше. Они уже подходили к дворцу, когда Ройс спросил:

— Будь добр, объясни мне, пожалуйста, что это значит? Было совершенно ясно, что писать что-либо на стенах не входило в обычаи акорцев. Город был слишком красив.

— «Гелиос» означает «солнечный свет», — ответил Атрей.

— Ну, я понял, что это имеет какое-то отношение к солнцу, но зачем писать это на стене?

— Это символ бунтарей, тех, кто считает, что на Акоре нужны быстрые перемены. Они хотят, чтобы правительство было более открытым и подотчетным простому народу, как бы просвечиваемое лучами солнца. Они заявляют, что сейчас мы прячемся в тени.

— Понятно… И все же, зачем писать на стенах?

— Они считают, или по крайней мере так говорят, что на Акоре не терпят тех, кто придерживается другой точки зрения. Они используют Игры для того, чтобы заявить о своих требованиях.

— Что же ты предпримешь? — спросил Ройс. Атрей пожал плечами:

— Ничего. Сейчас мне гораздо важнее выяснить, почему у Кассандры опять появились видения о захвате Акоры Британией и как с этим связан Дейлос, если, конечно, он имеет к этому какое-то отношение.