Королевство лунного света

— Да, конечно, — сказала она, усилием воли заставляя себя сосредоточиться. — К несчастью, главный судья, сам ванакс, нездоров. Я уверена, что, как только мой брат поправится, он сразу же разрешит все проблемы.

— Это может занять много времени, Атридис.

Ее голос стал строже:

— Пусть будет так, как будет. Все это время к заключенным следует относиться с уважением, крайне вежливо.

— Но все же их не выпустят на свободу? — мягко спросил Марселлус.

— Нет, они останутся под стражей. Я думаю, все согласятся, что ничего еще не ясно, а нервы у всех на пределе. Поэтому лучше будет, если приверженцы «Гелиоса» останутся там, где они в безопасности.

Марселлус мог бы, конечно, отметить, что заключенные вряд ли согласились бы с этим, но простая констатация фактов не входила в его привычки. Вместо этого он сказал:

— Работы по очистке арены от обломков продолжаются. Завтра начнут восстанавливать стены.

— Очень рада это слышать.

— И еще, хотя это и никак не связано, зацветают оливы.

— Хорошо, пусть будут проведены обычные церемонии. Марселлус помедлил. Он взглянул на Ройса. Тот поймал взгляд и спросил:

— А что это за церемонии?

Какое-то время она не отвечала, разглядывая город. Ройс понял, что мысли ее где-то далеко, и осознал, что это его задевает. И все же он молчал, пока она не повернулась к нему.

— Это ритуалы. Несложные, всего лишь поход в рощи, несколько подходящих молитв, что-то в этом роде.

Марселлус подал голос:

— Обычно это делает ванакс. Люди всегда рады видеть его в такое время. Это напоминание о благословении, данном Акоре, — порядке и вечности.

— Атрей всегда любил такие празднества, — с нежностью сказала Кассандра. — Ему нравится быть среди народа, разговаривать с людьми, а еще больше — их слушать.

— Значит, — сказал Ройс, — тебе нужно будет заменить его в этот раз?

— Да, думаю, так будет лучше всего. Спасибо, Марселлус. Благодарю за усердие.

Когда судья ушел, Ройс сказал:

— Твоя забота о том, чтобы бунтовщики были в безопасности, должна касаться и тебя самой, тебе не кажется?

Она смахнула невидимую пылинку с подола белой туники. Неожиданно ей пришло в голову, что, поскольку она больше не девственница, ей можно носить одежду другого цвета. Да вот только такое поведение до свадьбы удивит и обеспокоит ее народ, не говоря уже о ее семье. Может быть, это даже к лучшему, ведь не было ни времени, ни сил выбирать другую одежду.

— Касаться меня?

Он обошел стол и встал рядом с ней. Утром он принял душ и больше не источал цветочный аромат. Нельзя ей об этом думать!

— Ты со всей ответственностью взяла на себя обязанности брата. Неужели ты думаешь, что тот, кто хотел его убить, не может избрать следующей целью тебя?

Что-то мелькнуло в ее глазах, что-то такое, чего он не мог уловить, но это ему определенно не понравилось.

— Я не ванакс.

Ройс попробовал зайти с другой стороны.

— Что бы произошло, если бы ты не приняла эту ответственность?

— Я не понимаю, о чем ты.

В нем зашевелился гнев. Она нарочно разыгрывала непонимание, это точно. Но почему, зачем, он не знал.

— Конечно же, ты все прекрасно понимаешь. Если бы ты не взяла бразды правления в свои руки, то что бы сейчас происходило в Акоре?

— Абсолютно то же самое, что происходит сейчас. Мы оплакиваем погибших, молимся за раненых и просто продолжаем жить.

— А тебе не кажется, что началась бы паника… все было бы неопределенно… непонятно?..

— Ну, по-моему, в какой-то мере все это имело место.

— Нет, я имею в виду не то, что происходит сейчас, а то, что начало бы происходить. Раньше когда-нибудь убивали ванакса?

Казалось, этот простой вопрос глубоко шокировал ее.

— Конечно, нет, об этом не может быть и речи! Это просто немыслимо!

— Немыслимое почти случилось два дня назад. Ну, теперь ты можешь сказать, что все было бы абсолютно так же, если бы ты не взяла все в свои руки, если бы тебя не признали Атридис?

— Я — Атридис, это имя моей семьи.

— Атридис — нечто совершенно другое, что-то, чего еще никогда не было. Я слышу, как тебя называют. И ты это тоже слышишь. Более того, я слышу в голосах людей облегчение и доверие. Они верят, что ты все исправишь, что будешь с ними до тех пор, пока Атрей не выздоровеет и не вернется к исполнению своих обязанностей.

— Именно так я и собираюсь поступить.

Ему показалось, что она с трудом смогла изобразить улыбку:

— Пойдешь со мной в оливковую рощу?

Он призвал на помощь все терпение, напоминая самому себе, как он относится к этой женщине и к Акоре.

— Да, конечно. А кто еще пойдет с нами?

— Я думаю, советники, некоторые чиновники, еще несколько человек.

— А охрана?

— С которой всегда путешествует принц-регент? — Она наморщила нос. — Ни к чему подобные церемонии.

Гнев вновь закипел в душе. Что-то не так. Либо она не та женщина, которой он ее всегда считал — умной, предусмотрительной, предчувствующей, — либо тут кроется что-то еще…

Он обдумал возможность того, что он в ней ошибся, и решил, что эта гипотеза не выдерживает критики. Он знал Кассандру. Но не знал, что она от него скрывала и почему.

— Я думал об охране, чтобы защитить тебя. В этом нет ничего церемониального.

Она лишь пожала плечами: