Королевство на грани нервного срыва

Для видимости Бабулька поддерживала меня под руку. Шла я медленно и вдумчиво, как баркентина с полной оснасткой среди вражеских шлюпов. Их всегда будет много – вражеских: нападок, каверз, подлостей, наглостей, ударов из-за угла и прочих мучительств. Главное – не забывать, что ты все равно человек и у тебя есть твоя защита, твое оружие. У меня это – любовь к Сюзанне, Фигаро и, конечно, к Оливии, привязанность к каждому камню в Кастелло ди ла Перла. К моему замку. А теперь у меня есть и кинжал. И я его не посрамлю.

Слуги, встречавшиеся мне, ахали, расступались и судорожно кланялись. Я улыбалась им и говорила: «Не ждали? А мне гораздо легче». На что горничные всплескивали руками и вспискивали: «Ваша светлость, да благословит вас Исцелитель! Радость-то, радость!» Весть о том, что смертельно больная герцогиня встала с ложа немощи, моментально разнеслась по всему замку, и когда я вошла в парадную залу, там уже толпились с дюжину слуг. Мне немедленно подали бокал освежающего чая с мятой и спросили, не надо ли мне платков, притирок от головной боли, медовых пряников, меховой накидки, перчаток, пижмового бальзама, ромовой травяной настойки, мумбайских шалей, веера, парадного изумрудного колье с серьгами и браслетами, сливочного ликера, пастилок от кашля и еще незнамо чего. Я от всего любезно отказалась и, прихлебывая горячий чай, принялась рассматривать глухую темноту в одном из углов зала. Темнота выжидала, и я решила включить светские манеры на полную мощность:

– Рада приветствовать вас в Кастелло ди ла Перла, госпожа королевский следователь.

Во тьме вспыхнули два оранжевых огонька. Выглядело это зловеще, но я морально подготовилась.

– Приветствую вас, ваша светлость, и прошу прощения за то, что без вашего разрешения воспользовалась потолком залы.

– Что вы, что вы! – я изящно махнула рукой. – Мой потолок – ваш потолок, как говорится. Совсем недавно мы были удостоены чести пребывания в замке Его Высокоблагочестия со свитой, так что нам не впервой. Надеюсь, слуги уже позаботились о вашем питании, госпожа Раджина?

– Я принадлежу к виду, который питается раз в полгода. Как раз перед визитом к вам я плотно пообедала. Так что не объем вас, простите мой старолитанийский.

То, что паук говорит, с трудом укладывалось в моей голове. Но инсектоиды – они все выродки, все твари, изломавшие напрочь законы природы. Но паучиха Раджина, по словам Бабульки, была из выродков выродком – она имела человеческий мозг, а значит, умна и коварна была втройне, превосходила всякого инсектоида, какой только есть на нашей бедной Планете. Наш король, наверно, боится ее до дрожи. Я, в общем, тоже боюсь. Но у меня нет выхода – она уже сплела себе сеть в углу моей залы. И мы играем друг против друга. Типа того.

– Вы нас обижаете, госпожа Раджина. Неужели вы могли подумать, что мы столь негостеприимны? Неужели в столице идет такой слух о бедной герцогине Монтессори?

– Направляясь к вам, я уже имела сведения о том, что вы не совсем здоровы, ваша светлость. Могла ли я создавать вам лишние неудобства…

– Ах, что вы, что вы! Правда, я нездорова, но не до такой степени, чтобы не прийти познакомиться с королевским следователем. Тем более что ваш помощник уже побывал у меня на аудиенции.

– Да, Патриццио весьма расторопен, иногда даже слишком. Молодость, молодость… Вы уж простите, ваша светлость, если он вел себя без должного политеса.

– Какие мелочи! А кстати, где сейчас находится ваш стремительный помощник?

– Домоправитель отправился с ним в фамильный склеп. Для осмотра тела его светлости.

– И это в такой сильный мороз!

– Патриццио закаленный молодой человек.

– Я вообще-то переживаю за своего домоправителя. Впрочем, шуб у нас в избытке. Не простынет. Я, собственно, вот по какому вопросу, госпожа Раджина. Сегодня у моей падчерицы день рождения. По прихоти судьбы и у меня тоже. Траур и мое нездоровье не позволяют мне устроить по этому поводу празднество. Но я хотела бы собрать в парадной зале слуг и позволить им устроить ужин в честь госпожи Оливии. Я очень за нее переживаю. Кончина отца стала для нее непереносимым ударом.

– Она ведь спит?

– Да, под присмотром дотторе Гренуаля. Так я распоряжусь насчет ужина? Это мероприятие не помешает вашему следствию?

– Никоим образом. Только, пожалуйста, не зажигайте парадную люстру. Прямо скажу, выгляжу я не очень-то приятно для человеческого глаза.

– Вы, право, чересчур самокритичны для королевского следователя, госпожа Раджина.

– Просто я реалистка, ваша светлость.

Паучиха говорит, что она реалистка! У меня сейчас опять когнитивный диссонанс наступит!

– Тем не менее мне хотелось бы увидеть вас. И поговорить с вами откровенно.

– Вы уверены, что выдержите это?

– Я многое видела в жизни.

– Что ж, хорошо.