Королевство на краю моря (ЛП)

Он хохотнул и, опершись локтями о колени, опустил голову на руки.

— Из всех возможных причин ты выбрала первой именно эту.

— Причин много. Все дела…

— Знаю, — Драко замялся. — Я отпущу тебя, как только смогу.

Три удара пульса в висках Грейнджер молчала, но долго так длиться не могло.

— Малфой, если расскажешь…

— Нет.

— Я помогу, — проговорила она серьезно, и Драко поднял голову: глаза распахнуты, руки сцеплены на коленях. Эмоции открыто читались у нее на лице, словно у ребенка, отчаянно желающего починить все, что на самом деле не поддавалось починке.

Д.

Он не представлял, что можно скучать по дому, пока не вернулся на Рождество три месяца спустя после отъезда в Хогвартс. Не думал, что найдется по чему тосковать, но время показало, что он ошибался. Драко соскучился по всему: от родителей до собственной комнаты и скрипу половиц в коридоре, ведущем в отцовский кабинет. Дома, в отличие от новых мест, наполненных самыми разными событиями, жизнь шла совершенно по-другому. Он хорошо устроился в Хогвартсе, но гораздо лучше — в приветственных объятиях матери, отвечающей на его усмешку светлой улыбкой и поцелуем в лоб.

Этот дом совершенно не похож на место, где он провел детство. Здесь все было чуждо. Когда приходилось покидать кабинет или заканчивались магловские дела вроде уборки, он выходил посмотреть на море. Обрыв начинался в считаных метрах от дома. Справа в небо упиралась скала, слева обзор закрывали деревья, а впереди простиралось море. Оно перекатывалось волнами и, когда поднимался ветер, с грохотом обрушивалось на камни. От ледяных порывов старый дом стонал, по обшивке скрежетали голые ветки. Холод проникал сквозь стены, сквозь кожу, хотя в зале в камине постоянно горел огонь.

В этом крылось нечто успокаивающее. В дни, когда безжалостный ветер не норовил проморозить до сердца, Драко прогуливался вдоль склона. Рисковал судьбой, стоя высоко над уровнем моря, ветер трепал волосы, застилая глаза, а из-под ног грозили выскользнуть камни. Он уйму времени глядел вдаль, недоумевая, как серость и холод могут умиротворять. Дважды он вставал на самом краю так, что свешивались носки ботинок, и ждал ветра. Ждал возможности полететь.

Двенадцать

Я не знал, что там живут маглы…

Не имеет значения, чего ты не знал, важно, что ты попался. Лицо отца напряжено, что-то все лето не давало ему покоя. Возможно, когда-нибудь ты сможешь свободно летать на метле перед маглами, но не сейчас.

Прости, отец.

Виноват не ты, Драко, а грязнокровки. Драко понимающе кивнул. У него были все причины считать это правдой. Ты ходишь, разговариваешь, ешь, пользуешься туалетом, запоминаешь заклинания и делаешь это как следует. Те же люди, которые тебя учили, рассказывают и об окружающем мире. А дети верят в то, что им рассказывают. Принимают все за истину, отчего же нет?

Родители знают уклад жизни и учат ему детей. Отец мог сказать, что у каждого в животе растет второе лицо, и Драко посчитал бы это за факт. Родители закладывают фундамент, на котором дети строят дальнейшую судьбу. Иногда на этом основании строится небоскреб, а иногда небывалая гроза ровняет все с землей.

— Министерство могло бы поставить чары, которые мешают пользоваться магией в магловском мире.

Драко тщательно продумал предложение. Оно так и так прозвучало бы неожиданно: с Грейнджер они не разговаривали с самого нападения — но он хотя бы постарался не навести ее на подозрение, что этому замечанию есть причина. Сделать это удобнее всего было воззвав к стороне ее натуры, склонной рассуждать, — или, как считал Драко, к той стороне, что обладала раздражающей потребностью постоянно доказывать свою правоту.

— По правде, — начала Грейнджер, и он едва сдержал ухмылку, — существуют законы, которые ограничивают применение магии в мире маглов. Отдельные заклинания разрешены — естественно не на глазах у маглов, — а для серьезных заклинаний, которыми можно нанести ущерб, необходимо запрашивать разрешение у Министерства. Например, защитные чары. Пред…

— Удивительно, как они еще не ввели законы о том, что без соответствующего разрешения тебя ждут проблемы с Министерством или физическим состоянием. Лишь бы маглы были живы и здоровы, — на интонации «маглов» Грейнджер буквально ощетинилась и хмуро уставилась на обои.

— Насколько я знаю, ни у одной страны нет закона о том, что использование магии в мире маглов приводит к проблемам со здоровьем. — У Драко перехватило дыхание, взгляд метнулся к лестнице, к прочитанным книгам. Грейнджер не знала точно, но будь нечто подобное в силе, наверняка бы слышала. — Это было бы неправильно, особенно учитывая, что маглорожденные практикуются у себя же дома. Хотя я не возражала бы против подобного закона.

Драко вскинул бровь и полностью развернулся к Грейнджер, хотя уже намеревался выйти.

— Не возражала бы, чтобы заклинания сказывались на состоянии волшебников и волшебниц? — раздражение вспыхнуло за секунду, недоверие возрастало с каждым словом.

— Конечно. И не смотри на меня так, Малфой. Не за каждое же заклинание. За Непростительные, например. Или проклятья…