Королевство на краю моря (ЛП)

— …разговор без глупых оскорблений, руководство по эмоциональному диапазону: жизнь за пределами ухмылок, усмешек, угроз! А как насчет…

— Мы как два ребенка.

— Я в курсе, — рявкнула она. — У тебя привычка опускать меня до своего уровня.

— Судя по тому, как быстро ты опустилась, об уровне выше тебе только мечта… Что?

Грейнджер махнула рукой, плечи тряслись от беззвучного смеха.

— Я… — успела выдавить она и расхохоталась. — Картинка в голове. Из-за нее. Перед глазами стоит и стоит. Вот это у тебя было лицо.

Драко с тревогой наблюдал за ней и за ее подпрыгивающими кудряшками.

— Вспоминаешь, как спихнула меня с…

— Я не… — новый приступ смеха. Он скрестил руки и нахмурился, — спихивала, нет. Ты был весь такой «Я всегда буду выше тебя, Грейнджер», а потом…

— Мужской голос у тебя выходит что надо. Чем таким ты занимаешься по выходным? — но сбить ее с мысли не получилось, замечание пролетело мимо ушей: Грейнджер вовсю смеялась над одним из его не самых блестящих моментов. — Ты, кажется, пыталась угробить стену.

— Гробить твое самомнение всегда веселее.

========== Глава 3 ==========

А.

Она его ударила. Его в жизни никто не бил. Только позже — Панси, а на седьмом курсе — безликая девчонка. Но лучше всего он запомнил Грейнджер: от выражения лица до хлопка ладони. Они всегда проявляли друг к другу агрессию. На физическом уровне или чтобы уколоть словами, задеть, обидеть.

— …других, потому что гораздо лучше них, да? Лучше, выше, достойнее…

— Завидуешь? — прошипел Драко, звонко хлопнув ее по руке, но Грейнджер снова ее подняла, ткнув пальцем ему в грудь.

— …отвратительнейший человек, которого мне приходилось терпе…

— Потому что терпения у тебя — капля! Ты слепо…

— …в твоей раздутой голове! Может, тебя и воспитывали, как будто ты какой-то особенный и важный…

— …никак не успокоишься, пока не докажешь, что чего-то стоишь без прошлого, без Гарри Поттера и Рона…

— Ты представления не имеешь, о чем говоришь! И это я что-то доказываю? — Грейнджер холодно и притворно рассмеялась. — Ты…

— Да! Тебя всего-то знают как «ту маглорож…», — Драко замолк под фонтаном ее слов. — Не перечисляй, что я сделал, без тебя знаю!

— Ага, помню, в суде все прегрешения зачитали…

— Как только ты их расслышала за бесконечными пересказами вашего похода и…

— Не умаляй того, через что мы прошли! Ты…

— Тогда не умаляй того, через что прошел я!

— Ты заслужил!

— А у тебя был выбор!

Они стояли, тяжело дыша и испепеляя друг друга взглядами. Драко отбил ее руку, противясь желанию потереть горящую щеку. Грейнджер подушечкой большого пальца потерла указательный и с дрожью вдохнула. Впервые затронув эту тему в споре, они орали друг на друга, пока не охрипли. Тогда он схватил ее за руку… нет, за запястье. Схватил за запястье, когда она только ткнула его в плечо, и сжал так сильно, что ее лицо исказилось от боли, и Грейнджер пнула его в колено.

— Я не могу сама себе набрать воды, Малфой. Ты об этом позаботился. Я не собираюсь получать назначенную порцию в неделю, следить, чтобы вода не кончалась раньше, и разбираться сама, если кончится. Я не животное, что бы ты ни думал…

— Не начинай, — твердо, уверенно, требовательно. Этот спор у них тоже был.

Грейнджер фыркнула:

— Я не понимаю, почему ты ходишь к колодцу, а не просто взмахнешь палочкой. Боишься, я отберу?

— Я не боюсь тебя, Грейнджер.

— Так почему не…

Драко отвернулся, устав избегать ответа. Бессмысленно, раздражающе, безрезультатно.

— Прекрати разбазаривать воду. Я не домовик. Да ты к эльфам относишься лучше, чем…

— Они хотя бы заслуживают уважения, — с жаром возразила она, и Драко обернулся.

— Только из-за…

— О, да, Малфой. Расскажи, за что тебя уважать, ты же запер меня в доме. Пожалуйста. Просвети. Обойдись только без угроз, меня от них уже тошнит.

Хмурясь, он сделал к ней три шага.

— Если ты…

— Ты похож на розовую змею.

Драко некоторое время стоял с открытым ртом, затем, клацнув зубами, захлопнул, пялясь на Грейнджер, будто ей сорвало крышу.

— Что?

— Да! Как розовая змея. Скользишь в траве, скользкий, мерзкий — не прикидывайся оскорбленным, это правда, сам знаешь — и подлый. Твое присутствие едва терпят и чаще разбегаются, едва завидев. Змеи жуткие, злые, постоянно шипят и…

— Почему я розовый? — этот вопрос был не в пример важнее.

Грейнджер фыркнула:

— Потому что люди видят змею-симп… змею-альбиноса и вопреки здравому смыслу разглядывают… Что?

— …Ты назвала меня змеей-симпатягой?

— Нет. Девчонки — не я, а которые не дружат с головой — сказали бы, что розовые змеи хорошенькие…

— Хорошенькие?

— И вот когда видят розовую змею, то отвлекаются на ее цвет, на то, что она отличается от остальных. И забывают на секунду, что змея остается змеей.

Драко рассматривал Грейнджер, задумчиво водя языком по кромке зубов.

— То есть ты назвала меня хорошенькой розовой змеей?

Ее румянец налился краснотой, перебрался с щек на шею, и она повернулась к нему спиной. Взвившись, сбежала, бормоча что-то о змеях и сравнениях получше.

Четырнадцать