Королевство пепла (ЛП)

Звезды, казалось, сдвинулись ближе, горы, взглянувшие на плечи Аэлины и Дорина, когда она в третий раз, держа нож, опустила его на предплечье. Глубоко и широко, разрезая кожу.

Чтобы открыть ворота, она должна стать воротами.

Эраван начала процесс превращения Кальтэны Ромпир в эти ворота — положил камень в ее руку не для сохранности, а для подготовки ее тела к другим камням. Превращая ее в живой Ключ, которым он мог бы управлять.

Лишь один осколок в теле уничтожил Кальтэну. А если оставить все три в своем собственном…

Меня зовут Аэлина Ашерир Галантия, и я не буду бояться.

Я не буду бояться.

Я не буду бояться.

— Готов? — Аэлина вздохнула.

Дорин кивнул.

В последний раз взглянув на звезды, последний взгляд на Лорда Севера, стоящего на страже над Террасеном в нескольких милях от нее, и Аэлина взяла осколки с протянутой ладони Дорина.

И когда она и Дорин соединили окровавленные руки, когда их магия пронеслась сквозь них и сплелась вместе, ослепительно и вечно, Аэлина уронила три Ключа в открытую рану ее руки.

Рован запечатал Знаки судьбы, проведя ногой по ледяной земле.

Точно тогда, когда Аэлина сложила руку в кулак, запечатав три Ключа в своем теле, а другая рука сжала руку Дорина.

Это должно было сработать. Должно, именно поэтому их пути пересеклись, поэтому Аэлина и Дорин дважды встретились именно в этом месте. Он не мог принять никакой другой путь. Он не мог позволить ей уйти иначе.

Рован не дышал. Он не был уверен, что Шаол рядом с ним тоже.

Но в то время как Аэлина и Дорин все еще стояли там, высоко подняв головы, несмотря на то, что он чувствовал их страх, их лица стали пусты. Пусты.

Не было вспышки света.

Не было вспышки силы.

Аэлина и Дорин просто стояли, взявшись за руки, и смотрели вперед.

Пустые. Невидящие. Замороженные.

Ушедшие.

Здесь, но ушедшие. Как будто их тела были пустыми сосудами.

— Что случилось? — вздохнул Шаол.

Рука Аэлины упала в том месте, где она держала ее вытянутой, и безвольно повисла с ее стороны. Показывая эту открытую рану. Черные осколки в ней.

Что-то в груди Рована, запутанное и существенное, начало напрягаться. Очень туго.

Связь мэйтов.

Рован шагнул вперед, положив руку на грудь.

Нет. Связь мэйтов корчилась, словно в муках, в ужасе. Он остановился, имя Аэлины застыло на его губах.

Рован упал на колени, когда три Ключа в руке Аэлины растворились в ее крови.

Как роса на солнце.

Глава 94

Как это было раньше, так было и сейчас.

Начало, конец и вечность, поток света, жизни, которая текла между ними, две половины родословной.

Туман закружился, скрывая прочную почву под ними. Возможно, иллюзия — чтобы их умы могли перенести то, где они сейчас стояли. Место, которое не было местом, в камере многих дверей. Больше дверей, чем они могли рассчитывать. Некоторые сделаны из воздуха, некоторые из стекла, некоторые из пламени, золота и света.

Новый мир за пределами каждого; новый мир, манящий их.

Но они остались там, на перекрестке всех дорог.

В телах, которые не были их телами, они стояли среди всех этих дверей, их сила изливалась, объединяясь перед ними. Смешивание и слияние, шар света, творения, парящий в воздухе.

Каждый тлеющий уголек, который тек из них в растущую сферу перед ними, в форму Замка, не возвращался. И не возвратится.

И не восполнится. Никогда.

Все больше и больше, отрываясь от них с каждым вздохом. Создание и разрушение.

Сфера закрутилась, ее края искривились, сжимаясь. Формируясь в выбранную ими форму, вещь из золота и серебра. Замок, который запечатает все эти бесконечные двери навсегда.

Несмотря на то, что они отдали свою магию, формирование Замка требовало большего.

И стало больно.

Она была Aэлиной, и все же она не была ею.

Она была Aэлиной, и все же она была бесконечна; она была всем миром, она была…

Она была Аэлиной.

Она была Аэлиной.

И, впустив ключи в нее, они вошли в настоящий Замок. Шаг, или мысль, или желание, позволяющее им получить доступ к любому миру, который они пожелают. Любой возможности.

Дверь задержалась позади них. Дверь, пахнущая сосной и снегом.

Медленно, Замок формировался, свет превращался в металл — в золото и серебро.

Дорин тяжело дышал, его челюсти крепко сжались, когда они давали, давали и давали свою силу ему. Которая не возвращалась снова.

Это была агония. Такая агония, которую она никогда не знала.

Она была Аэлиной. Она была Аэлиной, а не тем, что она положила в ее руку, а не тем местом, которое существовало без причины. Она была Аэлиной; Она была Aэлиной; и она пришла сюда, чтобы что-то сделать, пришла сюда, обещая что-то сделать…