Королевство пепла (ЛП)

Быстрее и быстрее Аэлина и Рован танцевали, кружились, кружились, кружились, королева светилась, словно ее заново создали, когда музыка собралась в тесном столкновении.

И когда вальс врезался в его торжествующую, последнюю ноту, они остановились — совершенная, внезапная остановка. Прямо перед тем, как королева обняла Рована и поцеловала его.

Несрин все еще улыбалась, думая об этом, больных ногах и прочем, когда она стояла в пыльной комнате, которая стала штаб-квартирой для королевских каганов, и слушала их разговор.

— Целители говорят, что пройдет еще пять дней, пока последние наши солдаты не будут готовы, — сказал король Кашин своим братьям и сестре. Дорину, которого сегодня пригласили на эту встречу.

— И вы тогда уедете? — спросил Дорин, немного грустно улыбаясь.

— Большинство из нас, — сказал Сартак, улыбаясь с равной грустью.

Ибо здесь выросла дружба, даже на войне. Истинная дружба, которая продлится за океанами, что разделит их еще раз.

Сартак сказал Дорину:

— Мы пригласили вас сегодня сюда, потому что у нас довольно необычная просьба.

Дорин поднял бровь.

Сартак поморщился.

— Когда мы посетили Ферианскую впадину, некоторые из наших ракинов нашли яйца виверн. Ненужные и заброшенные. Некоторые из них сейчас хотят остаться здесь. Заботиться о них. Обучать их.

Несрин моргнула вместе с Дорином. Никто не упомянул об этом ей.

— Я… я думала, что ракины никогда не покидали своей родины, — выпалила Несрин.

— Это молодые всадники, — сказал Сартак с улыбкой. — Всего две дюжины. — он повернулся к Дорину. — Но они попросили меня спросить вас, будет ли разрешено им остаться, когда мы уйдем.

Дорин задумался.

— Я не понимаю, почему они не могут. — что-то вспыхнуло в его глазах, идея возникла, а затем отошла в сторону. — На самом деле я был бы польщен.

— Только не позволяй им приводить виверн домой, — проворчала Хасар. — Я больше никогда не хочу видеть виверн, пока живу.

Кашин похлопал ее по голове. Хасар щелкнула зубами на него.

Несрин усмехнулась, но ее улыбка исчезла, когда она обнаружила, что Дорин тоже грустно ей улыбается.

— Думаю, я потеряю еще одного капитана стражи, — сказал король Адарлана.

Несрин склонила голову.

— Я… — она не ожидала этого разговора. По крайней мере, не сейчас.

— Но я буду рад, — продолжил Дорин, — получить еще одну королеву, которую я могу назвать другом.

Несрин покраснела. Сартак ухмыльнулся и сказал:

— Не королеву. Императрицу.

Несрин съежилась, и Сартак засмеялся, Дорин с ним.

Затем король крепко обнял ее.

— Спасибо, Несрин Фалюк. За все, что ты сделала.

В горле Несрин был комок из-за которого она не могла говорить, поэтому она обняла Дорина в ответ.

И когда король ушел, когда Кашин и Хасар отправились на ранний обед, Несрин повернулась к Сартаку и снова передернулась.

— Императрица? В самом деле?

Темные глаза Сартака блестели.

— Мы выиграли войну, Несрин Фалюк. — он притянул ее ближе. — А теперь мы пойдем домой.

Она никогда не слышала таких прекрасных слов.

…

Шаол уставился на письмо в своих руках.

Оно прибыл час назад, а он до сих пор не открыл его. Нет, он просто взял его у посланника — одного из детей, которыми командовала Эванджелина, — и принес в свою спальню.

Сидя на своей кровати, свет свечей мерцал в потертой комнате, он все еще не мог заставить себя сломать красную сургучную печать.

Дверь заскрипела, и Ирэн проскользнула внутрь, уставшая, но с яркими глазами.

— Ты должен поспать.

— Ты тоже должна, — сказал он, указывая на ее живот.

Она отмахнулась от него так же легко, как отмахнулась от титулов Спасительница и Героя Эрилеи. Так же легко, как она отмахивалась от благоговейных взглядов, слез, когда она проходила мимо.

Так что Шаол будет горд за них обоих. Расскажет своему ребенку о ее храбрости, ее блеске.

— Что это за письмо? — спросила она, умывая руки, затем лицо, в кувшине у окна. За стеклом город молчал — спал после долгого дня восстановления. Дикие люди Белоклычья даже остались, чтобы помочь, акт доброты, который сделал Шаол, не остался без награды. Он уже изучил, где он мог бы расширить их территорию — и мир между ними и Аньелем.

Шаол сглотнул.

— Это от моей матери.

Ирэн остановилась, с ее рук капала вода.

— Твоей… Почему ты не открыл его?

Он пожал плечами.

— Знаешь, не все из нас достаточно смелы, чтобы побеждать Темных Королей.

Ирэн закатила глаза, вытерла руки и плюхнулась на кровать рядом с ним.

— Ты хочешь, чтобы я прочитала его сначала?

Он хотел. Черт бы его побрал, но он хотел. Без слов Шаол передал это ей.

Ирэн ничего не сказала, открыв запечатанный пергамент, ее золотые глаза метались над чернильными словами. Шаол постучал пальцем по колену. После долгого дня исцеления он знал, лучше не пытаться ходить. Он едва успел вернуться сюда с тростью, пока не опустился на кровать.

Ирэн приложила руку к горлу, переворачивая страницу, выпрямив спину.

Когда она снова подняла голову, слезы катились по ее щекам. Она передала ему письмо.

— Ты должен прочитать это сам.

— Просто скажи мне. — он прочтет это позже. — Просто скажи мне, что там написано.

Ирэн вытерла лицо. Ее рот дрогнул, но в ее глазах была радость. Чистая радость.