Королевство Риордания. Графиня Харель

— Ну, а вы, графиня Харель, надеюсь, играете на музыкальных инструментах? — задала вопрос герцогиня Клутвин.

— Нам днем Линетта рассказывала, что вы хорошо поете, помниться, — вспомнила хозяйка дома.

— Немного играю на пианино, и вроде неплохо пою, — ответила обеим.

— Лея, очень хорошо поет, — сдала меня с восторгом Линетта.

— Тогда просим вас, — попросила настойчиво гостья, похлопав по ладони пальцами другой руки.

Отказать было невозможно, это значило обидеть сразу хозяйку дома и ее гостью. Я пошла к роялю, стоящему рядом с арфой. Прошлась пальцами по клавишам, отмечая, что он прекрасно настроен. И коснулась пальцами кристалла, дополнявшего инструмент звучанием. С выбором песни я определилась почти сразу. Меня вдохновила русалка. Я видела нечасто представителей их расы, и хотелось порадовать печальную девушку.

Я заиграла первые аккорды, и кристалл дополнил мелодию. Песня была о любви, в ее мелодии были брызги волн, выступы скал, полет чаек и дуновение бриза[14]. Инструмент вторил моему голосу, отзывался эхом. И я наслаждалась тем, чего никогда не видела: бескрайним простором океана и силой ветра, свободным полетом мыслей, брызгами волн.

Песня закончилась, и я опустила руки вставая. Русалка смотрела на меня круглыми глазами с застывшими в них слезами. Я подошла к своему месту на диване, и она встала. Я не думала, что песня ее так расстроит.

— Спасибо, — едва слышным шепотом сказала она.

Я стояла, не понимая, за что она меня благодарят. Девушка уронила чашку, прямо на ковер, и твердым шагом пошла на выход. Окликнув, за ней поспешил Индрис.

Я обернулась, ко мне уверенно шел ректор. Остальные мужчины стояли у дверей. Снова поймала на себе взгляд Тарина, но не такой как раньше, а какой-то другой, растерянный, немного непонимающий.

— Выйдем, — прошипел ректор, хватая меня за плечо. Мы вышли на балкон. Он закрыл стеклянную дверь.

— Лея, — злобно начал лорд Сенье. — Как вам удается сделать скандал там, где он не предполагается? Что вы опять творите?

— Да что я не так сделала? — не понимала я.

— Вы знаете, как трудно русалкам оставаться далеко от моря?

Я отрицательно покачала головой.

— Я всего лишь хотела сделать приятно невестке вашего брата.

— О, боги, Лея! Вы сделали только хуже!

— Хуже? Вы хотите сказать, что русалку заставили жить на суше, из-за чего она страдает, а виновата я?

— Лея… — у лорда-ректора не было слов.

Двери на балкон открылись, и к нам присоединился Тарин.

— Лорд Сенье, разрешите прогуляться с леди Харель?

Злой ректор повернул к нему лицо.

— Клутвин, вы не вовремя! И у леди Харель есть жених. Я не позволю вам с ней гулять по полутемному парку.

— У леди Харель, нет жениха! Вы же не имеете в виду неизвестную личность или Элдрина Ризгаса?

Ректор сделал шаг в сторону Тарина.

— Умерьте свой пыл! Я сказал, нет!

— Хорошо, — примирительно поднял руки Тарин. — Тогда разрешите поговорить здесь. Дверь стеклянная, света хватает, из гостиной все видно. Обещаю не трогать леди без ее позволения.

Ректор выдохнул и посмотрел на меня.

— А знаете… хорошо. Но только здесь и не больше десяти минут.

Ректор ушел, оставив меня с Клутвином и прикрыв двери. Я отошла к перилам, сжав себя за плечи. Разговор с ректором расстроил.

— Я теперь понимаю, почему в тебя влюблена половина мужской части академии, — начал Тарин подходя ближе и опираясь на перила. — И ты волшебно поешь, нельзя не заслушаться. Я ведь не поверил, когда рассказывали.

Я промолчала.

— Лея, дай мне шанс. Чем я не устраиваю?

— Знакомство видимо не задалось, — напомнила я ему.

Тарин усмехнулся.

— Я не знал. И уже не злюсь за ту встречу.

— Зато я не забыла.

— Ты думаешь, что Элдрин лучше? Да ты его просто не знаешь настолько хорошо. У него девок… девушек было больше, чем у меня и всего боевого факультета вместе взятых!

— Мне безразличен и Элдрин, и ты одинаково, — пояснила я Клутвину. — И напомню тебе, что у меня все же есть жених.

— О котором ни ты, ни кто-либо другой не знают? Да и договор, можно расторгнуть. Ты сама знаешь… — не сдавался парень.

— Тарин, — я повернулась к нему. — Я тебе не нужна. Что угодно, только не я. Тебе нужен титул… статус… герцогство… просто очередная победа на любовном фронте, возможно. Но не я.

Тарин молчал, упрямо смотря на меня.

— Что будет, если мы подпишем договор? — задала я вопрос.

— Не знаю, — растерялся парень. — Как обычно. Я готов дать тебе клятву перед богами. Ты переедешь в наш замок, или если захочешь, можно вместе жить в твоем. И будешь готовиться к свадьбе.

Я наклонила голову на бок.

— А как же то, чего хочу я? Ты говоришь о том, что устроит тебя и твоего отца. А я так не хочу!

Тарин молчал.

— Тарин, у тебя же есть договор с Мейнирой, она сама мне рассказывала. Она любит тебя. И ее все то, о чем ты сейчас говорил, устроит. Если она тебе не безразлична, не порти жизнь себе и мне несчастным браком.

— А если я скажу, что влюблен в тебя?

— Ты сейчас себя убеждаешь, или меня? Влюбленность — не любовь, Тарин. Она проходит, и ей на смену не всегда приходит именно любовь.