Королевство Саудовская Аравия. История страны, народа и правящей династии Аль Са’уд

Заметный след в нефтяной истории Саудовской Аравии оставил и Чарльз Крейн, американский миллионер (унаследовал от своего отца $70 млн.), бизнесмен, филантроп и дипломат. Известно, что он состоял советником американского посольства в Санкт-Петербурге. Совершал поездку по России в составе американской гуманитарной миссии. Бывал в ставке Колчака. Поддерживал дружеские отношения с Рерихом, который хорошо знал его отца (они познакомились в Петербурге, когда тот приезжал туда, получив подряд на поставку сантехники для Зимнего дворца). Финансировал перевод на английский язык Корана. Его сын Ричард женился на девушке из семейства Меллонов, которому принадлежала компания «Галф Ойл», выкупившая концессию Холмса в Кувейте.

В Аравии он прославился вначале тем, что занимался поисками источников пресной воды (в Йемене и Хиджазе), и небезуспешно. С целью изучения вопроса об оказании США помощи шейхствам Аравии в развитии сельского хозяйства дважды в 1920-х годах посещал Хиджаз. В 1928 г., передвигаясь на автомобиле вместе с американским предпринимателем Генри Билкертом, чуть было, не попал в руки ихванов, открывшим по «неверным» огонь из ружей. Билкерт погиб, а ему удалось спастись — выручил оказавшийся под рукой резвый арабский конь. Событие это получило неожиданное продолжение, вылившееся, в конце концов, в оказание Ч. Крейном услуг Дому Са’удов в исследовании природных ресурсов Северной Аравии.

Дело было так. По возвращении из Аравии Ч. Крейн открыл на своем ранчо в Калифорнии ферму по выращиванию фиников, а также по разведению новой для Америки породы лошадей — арабской. И достиг поразительных результатов как в финиководстве, так и в коневодстве. В 1930 г., находясь по делам в Каире, познакомился с шейхом Сабикой, представителем Ибн Са’уда в Египте, крупным знатоком лошадей. Слава о конюшнях шейха Сабики гремела тогда по всему Арабскому Востоку. Убедившись, что «неараб и иноверец», действительно, знает толк в лошадях арабской породы, шейх подарил Ч. Крейну двух понравившихся ему лошадей, с богатой, заметим, родословной. Чарльз Крейн, тронутый гостеприимством и щедростью шейха, предложил ему, на безвозмездной основе, оказать геологоразведочные услуги — исследовать земли Ибн Са’уда на предмет обнаружения в них источников пресной воды и природных ресурсов. Доступ иноверцам к работам в землях «колыбели ислама» был в то время, напомним, закрыт. Шейх, зная все это, о предложении Крейна королю все же доложил. И, к немалому своему удивлению, получил положительный ответ. Ибн Са’уд остро нуждался в деньгах. Резко сократилось количество паломников. Его доходы во время Великой депрессии упали с 5 млн. до 2 млн. фунтов стерлингов; увеличился долг — до 300 000 фунтов стерлингов. Столкнувшись с финансовыми трудностями, Ибн Са’уд все чаще и чаще стал высказываться в кругу своих советников в том плане, что если бы нашелся человек, готовый предоставить ему субсидию в 1 млн. фунтов стерлингов, то он выдал бы ему, кем бы он ни был, концессию. И хотя Крейн предлагал не миллион фунтов стерлингов, а всего лишь бесплатные услуги специалистов-геологов, разрешение на геологоразведочные работы в землях Северной Аравии получил. Такие услуги американца, как полагал Ибн Са’уд, могли бы сослужить ему неплохую службу — выявить наличие в его землях природных ископаемых, разработку которых можно было бы проводить в дальнейшем на концессионной основе.

В феврале 1931 г. Чарльз Крейн посетил Эр-Рияд и повстречался с Ибн Са’удом (25 февраля). Однако, в отличие от встречи с шейхом Сабикой, его беседа с королем установлением с ним дружбы не увенчалась. Причиной тому — незнание Крейном этикета бедуинов Аравии, их обычаев и нравов. Рассчитывая, видимо, приятно удивить короля, то есть продемонстрировать ему наличие и в Америке того, чем славится Аравия, Чарльз Крейн преподнес в подарок Ибн Са’уду ящик главного сельскохозяйственного продукта Аравии, фиников, собранных на его ферме в Калифорнии. Иными словами, явился в гости с гостинцем самым, что ни есть, ординарным. С точки зрения протокола племен аравийской пустыни, Ч. Крейн допустил грубейшую ошибку — «не проявил щедрости». И поэтому случилось то, как докладывали в Лондон радостно потиравшие руки английские дипломаты, что и должно было случиться — не последовало «знаков внимания» к гостю и со стороны Ибн Са’уда. И неудивительно, сказывали они, и королева Великобритании реагировала бы точно также, если бы гость, пожаловавший к ней во дворец, поднес бы ей в подарок ящик рыбы.

Как бы то ни было, но, судя по всему, Ибн Са’уд произвел на Ч. Крейна очень глубокое впечатление. Свидетельством тому — телеграмма, отправленная им из Джидды (март 1931 г.) Ф. Д. Рузвельту. В ней говорилось: «Ибн Са’уд — самый выдающийся человек, который появился в Аравии со времен Мухаммада» (28).