В декабре 1955 г. два саудовских принца посетили Прагу для проведения переговоров о военных закупках. Практически в то же самое время в Эр-Рияде побывали польская и китайская торговые делегации. Все это давало определенные надежды на возможность выправления отношений между Москвой и Эр-Риядом (3).
Подпитывали такие надежды и действия саудовцев (в координации, как говорят, с египтянами) по инспирированию, зимой 1955/56 г., массовых беспорядков в Иордании, нацеленных на то, чтобы заставить Амман пересмотреть свои намерения насчет вступления в Багдадский пакт. Еще в июне 1954 г. Египет и Саудовская Аравия заявили, что они против усилий Лондона по формированию на Ближнем Востоке военного альянса под эгидой Англии. Квалифицировали такие действия Англии, как попытку «состарившейся хозяйки» колониальных владений в землях арабов сохранить в них свое доминирующее положение (4).
Казалось, что начала давать результаты и посредническая миссия Г. А. Насера. Как следует из донесения (14.04.1956) сов-посла в Египте Евгения Дмитриевича Киселева в МИД СССР, Г. Насер известил его о том, что к нему «обращался зам. министра иностранных дел Саудовской Аравии Йусуф Йасин с просьбой организовать ему встречу с советским послом для обсуждения вопросов, связанных с восстановлением прямых дипломатических отношений» (5).
Следует, однако, сказать, что, несмотря на такую жесткую реакцию королевства и на теплый прием Г. Насера в Дахране и Эр-Рияде, которые он посетил за несколько дней до начала тройственной агрессии, национализация им Суэцкого канала обострила настороженность, появившуюся уже к тому времени у короля Са’уда в отношении Каира. Монарха Саудовской Аравии больно задело то, что Насер, к которому он относился как к брату, не удосужился даже известить его о своих планах насчет национализации канала, через который проходило, к слову, примерно 40 % нефтяного экспорта королевства и 75 % его ввоза.
Впервые Г. Насер побывал в Саудовской Аравии в 1954 г.; совершил паломничество в Мекку. Во время одной из состоявшихся бесед с королем Са’удом призвал его, действовать с ним заодно, рука об руку, в целях объединения арабов. Таким обращением Г. Насера к нему, король, как отмечают хронисты, был весьма польщен.
Однако рост авторитета Г. А. Насера в арабском мире, его сближение с Москвой, превращение Каира в центр координации действий национально-патриотических течений на Арабском Востоке вообще и в Аравии в частности, активная вовлеченность Каира в йеменские дела — все это не могло не приниматься во внимание Эр-Риядом и не беспокоить короля.