Королевство Саудовская Аравия. История страны, народа и правящей династии Аль Са’уд

Среди других заметок-воспоминаний Г. Валлина о Джабаль Шаммаре обращают на себя внимание его зарисовки домов жителей Хаиля, города «опрятного и чистого». В любом из жилищ в Хайле, сообщает путешественник, в бедном или богатом, имелась отдельная кофейная комната — с выходом в сад либо во двор, окруженный высокой каменной оградой. Там, в этих «приютах кофе и наргиле [кальянов]» в речи арабов Аравии, и собирались по вечерам мужчины — для дружеских бесед и для решения дел житейских.

Рассказал в своих воспоминаниях путешественник и о мусульманах-паломниках, с караванами которых он передвигался в Мекку и Медину. Поведал о том, что шли они из Багдада к Святым местам Дорогой Зубайды, названной так в честь Зубайды, жены багдадского халифа Харуна ар-Рашида (правил 786–809). По ее распоряжению вдоль этой дороги вырыли колодцы и построили ханы (дома для отдыха). Более того, возвели небольшие фортификационные сооружения, дозорно-сторожевые посты, которые оберегали пилигримов от разбойников, или от «хищных людей» пустыни, как их звали аравийцы. На средства Зубайды углубили также колодец Замзам и проложили действующий до сих пор подземный водовод (Ручей Зубайды) в долине у горы ‘Арафат.

Интересная страничка воспоминаний Г. Валлина — это рассказ о востребованных в те времена среди иноземных купцов и путешественников, наведывавшихся в земли Аравии, платных проводниках (рафиках). Они, по выражению аравийцев, давали «чужестранцам свое лицо». Другими словами, обеспечивали им такую же защиту и неприкосновенность, какой пользовались сами в границах обитания их племен. Наличие рафика в караване, пишет Г. Валлин, делало передвижение иноземца по пустыне более безопасным.

Путешествуя по Аравии, делится своими наблюдениями Г. Валлин, нужно помнить, что деньги в пустыне ценности не имеют. А вот щедрость и готовность поделиться с кочующим бедуином водой и хлебом, кофе и табаком, напротив, ценятся высоко. Иноземец в аравийской пустыне не должен быть скупым «в отношении двух вещей — табака и кофе». Тогда арабы станут величать его каримом, то есть человеком щедрым. А это — самая высокая, что ни на есть, похвала в пустыне; и в Аравии она дорогого стоит.

В заключение повествования о Георге Августе Валлине следует, думается, упомянуть о том, что в 1851 г. он успешно провел переговоры с Русским Географическим Обществом в Санкт-Петербурге о снаряжении под его руководством специальной научной экспедиции в Аравию. Но 23 октября 1852 г. неожиданно скончался (из-за болезни сердца), в Гельсингфорсе, и задуманная им экспедиция не состоялась (59).

Яркий след в истории исследований Аравии оставил описанием Неджда и Джабаль Шаммара итальянский предприниматель Карло Гуармани. Он называл эти места «колыбелью самого совершенного типа конской породы». Лошади из Аравии, свидетельствует Гуармани, пользовались тогда в Европе такой же известностью и спросом, как и аравийский (йеменский) кофе. Лучших лошадей чистой арабской породы можно было приобрести в Джабаль Шаммаре, в конюшнях клана Рашидитов, правителей тех земель. Поэтому Гуармани и отправился туда. Надо сказать, что арабов к тому времени он познал уже неплохо, так как довольно долго и плотно общался с ними во время пребывания в Иерусалиме: вначале в качестве консульского агента короля Пруссии, а потом — агента французских императорских перевозок. Должности, что он занимал в Иерусалиме, предоставили ему возможность близко познакомиться с шейхами многих арабских племен, населявших земли от Иерусалима до Неджда. Безопасность Гуармани в пути во время поездки в Аравию обеспечивали рекомендательные письма шейхов соседствовавших друг с другом племен. Они ходатайствовали за него друг перед другом как за человека, «знающего толк в лошадях арабской породы» и заслуживающего доброго к себе отношения и опеки. Ко всему прочему, Гуармани находился под личной защитой шейха влиятельного племене бану ‘аназа.

Делясь впечатлениями о Джабаль Шаммаре, он упоминает, в частности, о той роли, что играла тогда в повседневной жизни арабов Аравии саранча. Для племен Джабаль Шаммара, сообщает Гуармани, она была «и бедствием, и спасением одновременно». Бедуины употребляли саранчу в качестве пищи, а животным она служила в качестве корма. Лошадям, к примеру, заменяла собой ячмень. Потому-то туда, где опускались стаи саранчи, рассказывает Гуармани, бежали все, и стар, и млад. Вырывали в песке ямки, собирали сваливавшуюся в них саранчу, и тут же «поджаривали» ее на песчаных, раскаленных солнцем «аравийских сковородах».