Королевство слепых

– Других телефонов у него нет? – спросил Жан Ги, заглядывая через плечо в бумаги Мирны. – Домашнего нет?

– У молодых теперь не бывает домашних, идиоты, – объяснила Жану Ги Рут. – Ты старик – тебе это неизвестно.

– Мы должны съездить на ферму, – сказал Арман, направляясь к двери. – И убедиться.

– Я с вами, – сказала Мирна. – Мы одна команда. Душеприказчики должны держаться вместе. – Она ответила на взгляд Армана. – Что? Это факт.

– Это чушь, – сказала Рут.

– Я знаю, – сказала Мирна, отвечая в большей мере на взгляд Армана, чем на слова Рут.

Он кивнул. Они оба понимали, что могут увидеть там. И из всех здесь он и Мирна больше других привязались к Бенедикту. Молодой человек притягивал к себе, чуть ли не сразу вызывал у людей симпатию. Они и в самом деле чувствовали себя необычной, маленькой, но командой.

– Я тоже поеду, – сказал Бовуар, направляясь вместе с ними к машине.

– И я, – сказала Рейн-Мари.

– Ты не могла бы остаться дома – вдруг он позвонит? – спросил у нее Арман.

– Дай мне знать, – сказала она, когда они сели в машину.

– Боже милостивый… – сказала Мирна, подаваясь вперед и вытягивая своим телом ремень безопасности, когда они свернули к фермерскому дому.

– Я звоню «девять-один-один», – сказал Жан Ги.

Арман достал лопату из багажника.

Пикап Бенедикта стоял там, где они его оставили. Арман быстро подошел и заглянул в салон.

Пусто. Ключ в замке зажигания и в положении «включено», но, вероятно, в баке кончился бензин. Он повернул ключ, сунул к себе в карман.

– Спасатели уже в пути, – сказал Бовуар, подойдя.

– Здесь никого! – крикнула Мирна. Она стояла во дворе рядом с другой машиной. Незнакомой Арману. – Ее здесь не было, когда мы уезжали вчера, верно?

– Не было, – подтвердил Арман.

Бовуар вытащил из сугроба перед ступеньками крыльца лопату и теперь держал ее как оружие.

Мирна подошла к нему, и все трое уставились на дом.

Жилище мадам Баумгартнер обрушилось.

Крыша и второй этаж упали – часть до самого пола, часть повисла бог знает на чем.

– Позвони им еще раз. Пусть привезут собак, – сказал Гамаш, медленно подходя к дому.

Бовуар позвонил.

– Он внутри? – прошептала Мирна.

– Думаю, да. – Гамаш оглянулся, посмотрел на другую машину. – И не один.

Арман снял шапочку, наклонил голову в сторону дома:

– Вы слышали?

Жан Ги и Мирна сняли головные уборы, прислушались.

Ничего.

Гамаш подошел к своей машине, два раза нажал на кнопку гудка. Два коротких, резких звука, потом тишина. Он прислушался.

Но ответом ему было только зловещее молчание.

Ничего. Ничего.

Что-то.

Удар. Треск.

Они переглянулись.

– Может, это балка потрескивает, шеф.

– Или это может быть Бенедикт, – сказала Мирна. – Или кто-то другой пытается подать сигнал. Что будем делать? Мы не можем просто так стоять здесь.

Помощь уже в пути, но они могут приехать минут через двадцать-тридцать. А это на таком морозе может быть временем между жизнью и смертью. Если кто-то дожил до утра на таком холоде, то он, вероятно, теперь на последнем издыхании.

– Мы сначала, прежде чем что-то делать, должны убедиться, что там есть кто-то живой, – сказал Арман. Он приложил ко рту ладони рупором и прокричал: – Бенедикт!

– Эгей! – крикнул Бовуар.

Они замолчали, прислушиваясь.

Стук. На сей раз отчетливый. Еще один. Тук-тук. Теперь точно. Кто-то живой. И испуганный.

Это на мгновение напомнило Гамашу о другом человеке. Об Амелии и ее пирсинге. Тук-тук-тук. Ее знак.

Спасите наши души.

– Он должен прекратить, – сказала Мирна. Ее глаза широко раскрылись, дыхание участилось. – Он обрушит весь дом. Прекрати! – прокричала она.

– Мы вас слышим! – крикнул Гамаш. – Мы идем. Перестаньте стучать!

Он повернулся к ним, увидел страх на их лицах.

– Мы должны идти внутрь? – сказал Бовуар.

Арман кивнул. Они, как и он, опасались, что дом, в который они собирались войти, может обрушиться полностью. Но если он и Мирна боялись, то Жан Ги был в ужасе.

Он страдал клаустрофобией. Она была его кошмаром.

Бовуар коротко кивнул, еще крепче ухватил черенок лопаты и шагнул к обрушенному дому.

– Я думаю, тебе лучше… – начал было Гамаш, но замолчал, когда услышал звук.

Они повернулись к дороге. Приехал грузовичок-пикап. Жан Ги опустил лопату и чуть не разрыдался. Помощь, спасатели. Они знают, что нужно делать. Они и пойдут в дом.

Машина остановилась, из нее вышел один-единственный человек. И Бовуар чуть опять не разрыдался.

Не спасатели. Билли Уильямс.

– Услышал, что парнишка пропал. Приехал посмотреть – могу чем помочь? – Он стоял рядом со своей машиной и смотрел на дом. Потом сказал что-то, Гамашу показалось «нихренасе».

– Что он сказал? – спросил Гамаш у Мирны.

По причинам, вызывавшим категорическое недоумение у Гамаша, он был единственным человеком на земле, который не понимал ни слова из того, что говорил Билли Уильямс. Ни единого. Даже близко.

– Это не имеет отношения к делу, – ответила Мирна.

– Парнишка там живой?

– Мы думаем – да, – сказала Мирна. – Кто-то там живой. Либо Бенедикт, либо еще кто-то. Эта машина стояла здесь, когда вы высадили его прошлым вечером? – Она показала на стоящую чуть поодаль машину.