Королевство железа и драконов (СИ)

«Певец теней» хотел подняться, чтобы выйти из комнаты и дать Элайне время собраться. Но она подалась вперёд и её почти невесомые пальцы схватили его за запястье. Тьма заскользила по девичьей руки, радуясь прикосновению.

— Я знала, что он умрёт, Аз, — так тихо, что могли расслышать только тени, произнесла она.

Мужчина прикрыл глаза, показывая, что понимает. Неста говорила ему о видении Элайны, предшествовавшем появлению Киншаса в Гавани Ветров.

— С самого начала. Ещё в Сонном Королевстве.

Азриель не удержался от резкого удивлённого вздоха.

— Я избегала его отчасти и поэтому, — опустив голову совсем низко, проговорила фэйка. — Я трусливая. Боюсь боли. Признать узы значило принять и ту боль, которая нашла бы меня после его смерти.

Элайна дёрнулась, крепче хватаясь за запястье Азриеля. На её домашнее платье закапали слёзы.

— Но я не знала, что это случится так скоро. Видение было неточным. Если бы я так не испугалась, то, может, смогла бы его разобрать. И спасти Ласэна.

Всё хрупкое тело девушки сильно напряглось и неестественно изогнулось. Она выглядела поломанной куклой. Азриель двинулся вперёд, чтобы обнять её, но остановил себя. Его лицо исказила гримаса боли. Он держал себя в руках. Он не имеет права прикасаться к ней.

— Элайна, не вини себя, — прохрипел Азриель. — Ласэн умер, защищая тебя и пытаясь спасти Еву. Как воин и герой.

— Герои и трусы умирают одинаково, — отозвалась Элайна, вздрагивая всем телом. — Если бы я не боялась своих видений, то могла бы всех спасти. Увидеть, что задумал Киншас. Но все они мертвы. А я жива. Это неправильно.

Слёзы закапали на платье быстрее. Элайна и не пыталась их остановить. Узкие плечи дрожали, а из горла доносились скулящие пронзительные звуки. Если преисподняя существовала, то она выглядела так. С Азриеля будто содрали кожу. Каждая слезинка Элайны входила иглой под него ногти. Каждый жалобный всхлип бил его ударом кнута. Она жалела о том, что жива. Стыдилась своих страхов, думала, что они делают её хуже, делают недостойной.

— Азриель, эти видения тенями кружат вокруг меня. Мне страшно.

«Певец теней» опустился на колени рядом с постелью. Он аккуратно сжал в своих ладонях руку Элайны.

— Я клянусь тебе, что разгоню все тени вокруг тебя. Научу тебя не бояться их. Разгадаю все тайны, пойму каждое твоё видение. Только живи, умоляю тебя, просто живи и ни на секунду не сомневайся в том, что твоя жизнь — ценнейшее сокровище.

Элайна, подавив слёзы, взглянула на Азриеля. Серо-голубые глаза посмотрели на него с надеждой. Тени потянулись к фэйке, окутывая всё её тело, отгоняя дурные мысли и одаривая спокойствием. Они обнимали её так, как хотели бы это сделать руки мужчины.

— Ты всегда останешься со мной? Какой бы трусливой и жалкой я ни была?

Азриель закрыл глаза, удерживая себя от того, чтобы коснуться губами её руки.

— Я буду с тобой всегда.

Он нужен ей. И пока это будет правдой, он никогда не покинет её. Но и никогда не расскажет о жуткой тайне, ошибке фэйской природы, потому что она отнюдь не самое сильное из его чувств к Элайне.

========== Глава 20. ==========

В городском доме было шумно, как и всегда, когда там собиралась большая компания. Но ураганом ворвавшийся туда Кассиан с легкостью обратил всё внимание на себя. Ему бы удалось это и без лишних усилий, ведь теперь он — последний дракон и его истинное обличье успели увидеть все. Но, видимо, решив действовать наверняка, мужчина резво подлетел к Ризанду, заключая его в стальные тиски рук, кинулся к Сунне и Агате, расцеловав обеих в щёки, попытался покуситься даже на Армену, в последнею секунду ускользнувшую от него за спину Вариана.

Никто, кроме четырёх женщин, прибывших с ним вместе, не понимал причин этой невероятной радости. Внутренний круг и иллирианки ожидали увидеть Кассиана разбитым. Смерть матери могла стать настоящим потрясением для него.

Фейра с Мор тихо хихикали, прикрывая кулаками рты. Нала стояла рядом с Маноной, собираясь защитить ещё не окрепшую ведьму от новых посягательств не умевшего рассчитывать силу дракона. Остальным настроение Кассиана быстро передалось. Риз и Агата начали с ним в шутливую возню, пытаясь свалить друг друга на пол.

Манона чувствовала закипающее в ней раздражение. Она боялась признать, насколько рада неожиданной новости. В глубине души ей хотелось носиться по дому с воплями, как это и делал Кассиан. Но отголоски прошлой жизни накладывали отпечаток. Такое сильное счастье превращалось в злость от того, что ведьма не умела и стеснялась его выразить. Но, когда Кассиан закинул себе на плечи брыкающихся Риза и Агату, триумфально встряхивая их, Манона, не сдержавшись, рассмеялась.

Дракон будто стал проводником для лучшего в её душе — он показывал ей, как можно по-другому жить, дышать, смеяться, веселиться. Своей бешеной энергией срывал её внутренние замки. С ним рядом Маноне не страшно ни плакать, ни смеяться.

— Да что, Котёл вас побери, случилось? — без сил упав на диван, произнёс Ризанд.