Королевы бандитов

Они уже подошли к дому, где Салони временно открыла у себя студию росписи хной. Женщины болтали, ожидая своей очереди к кому-нибудь из двух мастеров, которых пригласила хозяйка дома. Прити сидела на качелах, и художник разрисовывал замысловатыми узорами ее руку, положенную на подушечку. При виде Гиты она замахала ей свободной рукой: «Рам-Рам!» – что показалось Гите странным, поскольку они не были подругами. Фарах отсутствовала, ведь появление вдовы на празднике – к несчастью, а здесь собрались женщины, чтобы выполнить обряды, призванные несчастье от них отвести.

При этом, похоже, никому не показалось странным, что на Карва-Чаутх пришла Гита, да еще и впервые. Несмотря на то что ее сюда специально позвали, она в глубине души опасалась, что ее прогонят. Как миссис Амин. Та уже вдовствовала, когда настала пора выдавать замуж старшую дочь, и как только она явилась на торжество, другие гости выставили ее за дверь («Вдова – к несчастью. Сглазит непременно»). У миссис Амин был свой маленький бизнес, она сама растила детей, обеспечила приданое дочери и оплатила ту свадьбу, на которую ее не пустили. Для Гиты это был всего лишь очередной пример того, что женщинам приходится загонять свою жизнь в рамки, установленные кем-то другим. Ей вспомнились слова Фарах: «Они не должны все решать за нас. Мы тоже имеем право принимать решения». Прозвучало это тогда заманчиво, но на самом деле никаких прав у них не было.

– Беги к маме, – сказала Гита мальчику, и тот направился было к дому, но она его остановила: – Как тебя зовут?

– Архан.

– Архан, у тебя крошки, вот здесь, – она указала на его нижнюю губу.

Мальчик быстро слизнул крошки от пакоры языком.

– Спасибо, тетя Гита.

«Возможно, этот невежа не так уж безнадежен», – подумала она.

Салони показалась в дверном проеме между двумя распахнутыми створками. Сейчас, когда веранда была залита солнечным светом и на ней весело щебетали женщины, Гите с трудом верилось, что всего несколько часов назад они вдвоем в сумраке бранились тут почем зря. Еще труднее верилось от того, что Салони, похоже, обрадовалась ее приходу.

– Ну наконец-то! – просияла она, схватив Гиту за руку, и потащила ее в дом. Радостное возбуждение преобразило лицо Салони, и Гита обнаружила, что ее бывшая подруга все еще очень привлекательная женщина. – Я думала о тебе всю ночь.

– Я тоже, – сказала Гита, пытаясь примириться со своим открытием. И заговорила, надеясь, что ей удалось принять высокомерный, но преисполненный достоинства вид: – У тебя нет дру… тьфу, то есть союзниц среди женщин. Ты…

– О! – закатила глаза Салони. – Если хочешь начать по новой, давай начнем, я, знаешь ли, тоже много чего имею тебе сказать. Но только не в праздник и не тогда, когда я пытаюсь тебе помочь, неблагодарная. Ты ни капельки не изменилась! Занята только собой. И ты еще говоришь, что это у меня нет друзей? Дубина!

– Ты позвала меня специально, чтобы оскорбить?

– Нет, это бонус, – заулыбалась Салони. – Я позвала тебя, потому что знаю, как нам найти Рамеша.

У Гиты вдруг загудело в ушах так, будто ей на голову нахлобучили медный таз.

– Что?! – Вопрос прозвучал чуть агрессивнее, чем она хотела.

– Тс-с! – прошипела Салони, оглядевшись, чтобы удостовериться: никто из гостей их не слышал. – Не здесь!

– Где он? – спросила Гита, когда Салони притащила ее на кухню, с грустной иронией заметив, что сегодня это самое пустое место в доме. Гита, хоть и была ошеломлена ее заявлением про Рамеша, не могла не заметить в углу огромный синий холодильник.

– Ну, точный адрес я, конечно, не могу назвать, но… – Когда Гита вздохнула, Салони продолжила чуть громче: – Но я знаю, как его найти.

– Как?

– Окей. Короче, ты же в курсе, что муж Прити пристрастился к тин-патти[88] и зачастил в Кохру, но поскольку он просаживал там все деньги, она это дело пресекла?

Гита удивленно округлила глаза:

– Нет. Откуда мне об этом знать?

– Ладно, не важно, – фыркнула Салони. – Короче, Даршан пускал деньги в трубу, и Прити перекрыла ему кислород. Она крепко держит мужа за причинное место с того самого дня, как застала его на свадьбе Равала, когда он забивал косяк ни за что не догадаешься с кем!

– С Рамешем?

Салони окатила Гиту волной презрения:

– Нет! С какой стати Рамеш, по-твоему, решил бы внезапно появиться на свадьбе Равала, чтобы забить косяк с Даршаном? Подключи мозги хоть ненадолго. Даршан удолбался на пару с Сонни, сыном Прии! То есть каким же мудаком надо быть, чтобы фигачить траву с ребенком, а? Парню шестнадцать, это его племянник! Он тогда словил адский глюк – ему примерещился пандит-джи[89], который сказал, что следующую тысячу жизней он проведет в облике черной вдовы, паука, и не самки, а самца, что, как ты понимаешь, никак нельзя назвать завидной перспективой, потому что…

– Это у Сонни был глюк? – перебила Гита.