Королевы бандитов

– О, ну ты же меня знаешь, я вся такая внезапная. Людям искусства это свойственно, правда же? – Она пожала плечами. – Я думала, как-нибудь справимся. Но оказалось, что у Самира не было никаких заначек.

– А сразу догадаться было нельзя? Он отбирал у тебя деньги на тхарру – это была первая подсказка!

Фарах кивнула:

– В общем, я решила, что ты нам поможешь.

За окном вороны обильно обгадили Салони, точно прицелившись ей прямо в голову, а у Гиты вдруг похолодели ноги, несмотря на жаркий день.

– Я уже помогла тебе, Фарах. С избытком.

– Еще немного помощи не помешает. Скажем, всего двести рупий в неделю.

– Ты что, микрокредиты у меня просишь?

Фарах издала одно-единственное, но многозначительное «ха».

– Божечки, нет, конечно. Микрокредиты надо возвращать. А это будут такие маленькие подарочки от тебя. И взамен я тоже буду кое-что тебе дарить.

– Что?

– Мое молчание. О твоих преступлениях.

– Ах ты поганка! – вскипела Гита.

Она даже не обратила внимания на Салони, которая показывала ей воздетый большой палец. Прическа Салони теперь походила на воронье гнездо, которое она случайно потревожила, белое гуано струйками стекало с ее макушки, а предплечья и лицо были исцарапаны. Ко всему прочему она обильно потела, но триумфально держала на ладони зеленый плод понг-понга, демонстрируя его Гите, как трофей.

– Ты такая же преступница, как я, Фарах! Даже хуже – ты накормила мужа антимоскитной отравой!

– Но мне почему-то кажется, полиция скорее поверит в то, что ты действовала в одиночку. Я, видишь ли, в школе плохо училась. Даже читать не умею. Сомневаюсь, что копы признают меня способной придумать такой заковыристый план. А вот ты, Гитабен… – Фарах подалась к ней, так, что ребенок начал сползать с колена. – Ты супер-пупер умная. Никто не станет недооценивать твои способности.

– Спасибо.

– Так что, договорились? Двести рупий, начиная со следующей недели. Хотя почему со следующей? Давай начнем с этой. Думаю, проще всего будет, если ты станешь сразу передавать мои еженедельные выплаты Варунбхаю. Меньше суеты для нас обеих.

Салони, прихрамывая, покинула двор.

– Я это обдумаю, – сказала Гита.

– А о чем тут думать? Выбор очевиден.

– Едва ли.

– Гитабен, может, я неясно выразилась? Ох, мамочки, да нет же, чего тут может быть неясного? Я тебя шантажирую.

– Эту часть я как раз поняла.

– Окей. Ладно. Иногда я и правда неясно выражаюсь. Самир вот тоже вечно жаловался, что не понимает.

– Ты выразилась предельно ясно.

Фарах заулыбалась:

– Спасибо, яар!

– Не думаю, что ты можешь называть меня «подругой» и одновременно шантажировать, Фарах.

– Нет-нет, ты останешься моей самой близкой подругой! Не понимаю, чем нам может помешать одна маленькая финансовая сделка.

Нет, Фарах точно не была слишком умной – Гита видела, что сейчас она не притворяется. И это сбивало с толку. Входил ли шантаж в изначальный план или Фарах просто почуяла возможность вытрясти из нее деньги и воспользовалась этим?

– Мне пора, – сказала Гита.

– Правда? Я чаю могу приготовить.

– С ядом или без?

– Ну, знаешь… – Фарах расколола щипцами еще два ореха. – Теперь это будет зависеть только от тебя. Да, Гитабен?

17

– Я не понимаю.

– Добро пожаловать в мой мир.

– Почему Фарах решила тебя шантажировать?

– А почему мы сейчас идем в дом близнецов на отравленный званый ужин? Да потому что эта деревня превратилась в дурдом без санитаров!

– Бэй яар, отравленный ужин будет только у Даршана. – Салони покачала на руках блюдо с острым овощным карри, которое она приготовила с семечком из плода понг-понга.

Они с Гитой шли по улице. Узор на ладонях у Салони был благородного темно-бордового цвета – хна отлично схватилась. У Гиты мехенди приняла неаппетитный грязно-оранжевый оттенок.

– Прити нервничает, ясно? Мы нужны в качестве моральной поддержки. – Салони метнула в спутницу язвительный взгляд. – Нормальные женщины именно так и поступают. Ой, не вляпайся в гобар.

Гита переступила через свежую коровью лепешку посреди дороги. Целая пирамида таких же, только высушенных, громоздилась у стены дома справа от них – навоз использовали для растопки.

– А Прия окажет ей аморальную поддержку? – поинтересовалась Гита.

– Слушай, если дело будет выглядеть так, что мы все сидели за одним столом и ели одно и то же, это исключит любые подозрения в отравлении. Ты что, пропустила эту серию «Си-Ай-Ди»?

Приближалось время ужина, и улицы опустели; лишь кое-где возле домов собирались мужчины в дхоти[104] выкурить перед едой биди[105]. В воздухе витал табачный дым. Гита невольно подумала о Кареме, о том, как приятно от него пахло табаком, хотя она ни разу не видела его с сигаретой. «А ну-ка сосредоточься», – сердито осадила себя Гита. Карри в руках у Салони тоже пахло достаточно аппетитно, чтобы привлечь внимание курильщиков – сразу последовали шуточные просьбы их угостить.

– О, поверьте, вам это точно не надо. Там столько масла, что оно кого угодно убьет наповал, – отозвалась Салони, и все посмеялись. Кроме Гиты.