Короли «Эмпайр-Хай»

Феликс беззвучно выругался и присоединился к своей команде. Капитан поприветствовал его жестом «дай пять». Он считал, что сделал удачный выбор. Феликс прошептал ему что-то на ухо, и в следующую секунду капитан назвал мое имя. А ведь оставалось еще десять учеников, которые играли в эту дурацкую игру намного лучше меня.

Я пошла к своей команде, стараясь держаться на расстоянии от Феликса. Но он тут же подошел ко мне.

– Не стоило, – буркнула я. – Я бы пережила, даже если бы меня назвали в последнюю очередь. – Я попросил его выбрать тебя, так как мы не закончили разговор. А не потому, что пожалел тебя.

Я в первый раз видела, чтобы Феликс не улыбался и не пускал шутки. Вид у него был расстроенный. И раздраженный. И все из-за меня.

– Ты так поступила из-за того, что сказал Мэтт? – спросил он. – Потому что, честное слово, я не знал, что ты была пьяна. Я не позволил бы тебе пить, если бы…

– Давай не будем сейчас об этом?

– А о чем нам тогда говорить? Ты избегаешь меня весь день.

Я только два раза уходила от него в противоположную сторону. А не весь день. Теперь еще эти вышибалы. Почему я вообще должна играть в вышибалы, если мне все равно пришлось с ним разговаривать?!

Тренер Картер засвистел в свисток, избавив меня от необходимости отвечать. Но Феликса это не остановило. Игра началась. Я старалась, чтобы в меня не попали мячом, а Феликс, похоже, сосредоточился только на своих попытках поговорить со мной.

– Не знаю, как ты, а я здорово провел время в пятницу. – Он ловко поймал мяч, хотя даже не смотрел в его сторону.

– Зачем ты врешь?

– Я не вру. – Он отбил другой мяч, летящий прямо в меня, а потом запустил свой мяч в грудь одного из наших противников.

– Молодец, Феликс! – послышался чей-то крик.

Кажется, Феликса раздражало, что с ним разговаривали другие ученики, а я – нет. Он схватил меня за руку и помог уклониться еще от одного попадания.

– Для человека, любящего вышибалы, ты плоховато в них играешь.

Я рассмеялась. Просто не могла сдержаться.

Он тоже улыбнулся.

На секунду я вспомнила, как было приятно, когда в пятницу вечером он держал меня за руку. И как просто было затеряться в его глазах. Я отвернулась. – Это все из-за того, что ты тогда сказала о первом поцелуе, который прервали? Потому что, если это так, я прямо сейчас могу все исправить…

Не знаю, что именно я почувствовала: потрясение из-за его признания или ужас оттого, что он так хорошо запомнил мои слова. Как бы там ни было, я отвлеклась в тот момент, когда мне в лицо летел мяч. Он ударил меня прямо по носу, и я шмякнулась на задницу.

– Господи, с тобой все в порядке? – Феликс присел на корточки и провел ладонью по моей щеке. – Ой. – Ощущение было такое, словно мое лицо сплющили.

Похоже, среди наших противников находился игрок с на редкость мощным броском. Мяч ударил Феликса по затылку, пока он сидел рядом, но он даже не поморщился. Наоборот, помог мне подняться.

– У меня сломан нос?

– Не думаю. – Он обнял меня, словно я не могла самостоятельно ходить.

Ходить я, конечно, могла, но решила его не отталкивать.

– Что за дела, Капкейк? – процедил Феликс, обернувшись на капитана другой команды. – Она стояла в пяти футах от тебя. Зачем бросать мяч с такой силой, будто между вами целая миля?

Капитан засмеялся.

– Идиот, – рыкнул Феликс.

– Как ты меня назвал? Может, пойдем, выйдем, обсудим это дерьмо?

Тренер Картер снова засвистел.

– Иди в медпункт. Живо. А ты, Джо, остынь. И в моем зале нельзя ругаться.

Феликс пробормотал себе что-то под нос, пока выводил меня из спортзала.

– Кажется, у меня сотрясение, – проговорила я.

– Сомневаюсь. Капкейк не настолько сильный. Просто он стоял совсем рядом. Какой же он придурок.

– Капкейк? – спросила я, качая головой. – У меня точно сотрясение.

– Так ты не знаешь, какая у Джо кличка?

– Даже удивительно, что прозвищем «Капкейк» наградили далеко не замухрышку.

Феликс рассмеялся.

– Отец Капкейка – владелец фирмы «Сахарные кексики Диксона и сына», и он постоянно приносит в школу образцы. Он, конечно, олух, но капкейки у него вкусные.

– Частные школы отличаются от обычных. В моей старой школе парня с такой кличкой съели бы заживо. Тем не менее, здесь я среди самых главных неудачниц. Все логично. Кстати, что такое сахарные кексики?

– Бруклин, ты совсем не неудачница.

– Если бы не ты, меня выбрали бы последней. Все в этой школе притворяются, будто меня не существует, смеются надо мной. Они даже не пытаются узнать, какая я на самом деле, ведь у меня нет денег и привилегий, как у них. И на крутые вечеринки я могу попасть только потому, что обслуживаю их. Я – социальный изгой.

– Не забывай, ты еще и не целовалась никогда, – добавил Феликс, когда мы вошли в медпункт.

Похоже, он решил окончательно меня пристыдить. Я почувствовала, как покраснели щеки.

– Пожалуйста, перестань напоминать об этом!

Феликс снова засмеялся.

– Ох, у тебя лицо, как свекла! – вскрикнула медсестра, бросилась ко мне и приложила ладонь ко лбу. – Что-нибудь болит? Хм, кажется, температуры нет.

Я смутилась еще больше.