Короли «Эмпайр-Хай»

– Вы отец Феликса?

В отличие от сына, он не показался мне… забавным. Я бы даже сказала, что у него имелись серьезные проблемы с социальной адаптацией.

Незнакомец снова улыбнулся. И снова в его глазах не отразилось ни намека на эмоции.

– Ты в самом деле не знаешь, кто я?

Я медленно покачала головой. Разве я должна была об этом знать?

– Не читаешь газет? – усмехнулся он, но я вновь не ответила. Молча смерила его взглядом.

Вопрос про газеты заставил меня вспомнить о дядиных кроссвордах. И на глаза тут же навернулись слезы.

– Не волнуйся. Я хочу, чтобы ты проехалась со мной. В машине я тебе все объясню. – Он жестом показал на город перед нами.

– Что? Нет.

Мужчина протянул ко мне руку, но я отступила назад.

– Мы должны сделать это прямо сейчас, Бруклин.

– Никуда я с вами не поеду.

– У тебя десять секунд, чтобы сесть в мою машину по своей воле. – Он взглянул на часы. – Или же мне придется затащить тебя силой. – Он щелкнул пальцами, и из линкольна вышли двое огромных незнакомцев.

– Что?

– Десять секунд, Бруклин.

– Мистер Пруитт? – неожиданно спросил Мэтт. Я обернулась. Наконец-то Мэтт вернулся из церкви, держа в руках пиджак. – Что вы здесь делаете?

Мистер Пруитт? Я снова посмотрела на мужчину, стоящего на ступеньках, и теперь увидела сходство. Для начала – та же самая фальшивая улыбка. Этот человек был отцом Изабеллы.

– Тебя это не касается, Мэттью. Займись своими делами. – Он махнул рукой с таким видом, словно Мэтту недавно исполнилось пять, и он предлагал ему сыграть в мячик.

– Изабеллы здесь нет. Ее не пригласили.

– О, я об этом знаю. Две секунды, Бруклин.

Мне вдруг показалось, что сердце сейчас выскочит из груди. Что от меня понадобилось отцу Изабеллы?

Внутри все сжалось в тугой комок.

– Две секунды до чего? – уточнил Мэтт.

– Мэттью, извини, но это семейные разборки. Я пришел забрать свою дочь из этих трущоб. Время истекло, Бруклин.

Два здоровенных охранника устремились ко мне, но Колдуэлл заслонил меня собой.

– Я же сказал, что Изабеллы здесь нет. Вы на похоронах. Проявите хотя бы толику уважения!

– Не я здесь устраиваю сцены. А ты. Очевидно же, что я говорю о другой моей дочери. Внебрачной. О ней. – Он снова махнул рукой. На этот раз в мою сторону.

Нет. Я сбросила с плеч его темно-синий пиджак. Этот человек с фальшивой улыбкой никак не мог оказаться моим отцом. Я, черт возьми, не могла быть сестрой Изабеллы!

– Никуда я с вами не поеду.

– Поедешь. Тебе всего шестнадцать. Я – твой отец. Я твой законный опекун. А теперь садись в машину!

– Нет! – крикнула миссис Алькарас, выбегая на крыльцо церкви. – Не приближайся к ней!

Один из охранников схватил меня за руку. Я попыталась вырваться, но он не отпустил меня.

– Я буду ждать в машине, – бросил мистер Пруитт, поворачиваясь к нам спиной.

– Джим поручил ее мне! – крикнула миссис Алькарас, подбегая к мистеру Пруитту. – Ты не можешь! Por favor!

– Неужели ты думаешь, что я позволю тебе воспитывать свою дочь? Ты даже по-английски нормально не разговариваешь.

– Но я подписала документы. Ты не можешь забрать ее. Не можешь! – Она засеменила за ним до машины. – Я обещала Джиму. Ты не можешь!

– Твои жалкие объяснения не примет во внимание ни один судья. Я – ее единственный родственник. И я ничего не подписывал. Она моя дочь. А не твоя.

Охранник потащил меня вниз по лестнице.

– Отпустите! – Я попыталась вырваться, но незнакомец оказался слишком сильным. Я обернулась, чтобы попросить помощи у Мэтта, но увидела, что охранники удерживают и его.

– Не трогайте ее! – закричал Мэтт.

Шестерка Пруитта ударил Мэтта локтем по спине, и он упал на бетонную лестницу. Мэтт!

Я снова попыталась вырваться из рук громилы, но тщетно. Меня затолкали на заднее сидение линкольна.

– Я не позволю ему забрать тебя, mi amor! – повторяла миссис Алькарас, пока охранник закрывал за мной дверцу. Она прижала руку к стеклу. – Nunca!

– Добро пожаловать в семью! – сказал мистер Пруитт. – И кстати, всегда пожалуйста. Что же это за дыра!

Он достал мобильный и принялся проверять почту с таким видом, словно ничего особенного не случилось. Словно он только что не перевернул вверх тормашками всю мою жизнь.

Меня чуть не стошнило прямо на дорогое кожаное сидение. Я была Пруитт? Пруитт?

Нет.

Никогда.

Nunca!