Короли «Эмпайр-Хай»

Я все никак не решалась войти в спортзал и до последнего оттягивала этот момент. Если Мэтт избегал общения со мной, то я избегала Феликса. Что ему сказать? Мэтт вполне четко сформулировал свою позицию: он не хотел, чтобы я продолжала общаться с Феликсом. Но как с ним согласиться? Да, мне нравился Мэтт. Очень нравился! Но и Феликс был мне дорог. Ну и что, что он не знал, какой мой любимый салат?

Хотя Феликс обычно сидел рядом во время ланча. И уж кто-кто, а он точно видел, что я предпочитаю есть.

Но все это не имело значения. Я наконец-то решила, что буду делать.

После переклички Феликс догнал меня, пока я шла к беговой дорожке, и обнял за плечи.

– Как прошел твой третий вечер под домашним арестом?

Я поджала губы, так как знала, что мне предстоит сказать правду. Но я не особо торопилась: у меня впереди еще целый урок, чтобы сообщить эту новость.

– Вообще-то мне разрешили покинуть дом, разбиралась со школьным проектом.

– Вот здорово. А ты не знаешь, каким бы проектом заняться нам с тобой?

Я рассмеялась.

– Сомневаюсь, что дядя поверит, что в школе ввели проектную деятельность по физкультуре. Тем более, с тобой.

– Я могу быть очень убедительным.

Как, например, ты убедил дядю, что мы не будем пить на вечеринке, а потом убедил меня выпить текилы? Или когда убедил его, что привезешь меня домой до часа ночи? Может, Феликс и умел убеждать людей, но вот держать слово у него точно не получалось.

Я попыталась прогнать от себя эту мысль, но она никак не уходила. Я не понимала, как получилось так, что я привязалась к обоим парням, да еще настолько сильно. Мне ужасно хотелось снова стать невидимкой. Общаться только с Кеннеди и дядей. Я старалась не обращать внимания на голос, доносившийся из глубины сознания, говоривший о том, что мне просто не хватало мамы. Она помогла бы во всем разобраться. Мы так мало времени провели вместе. Мне были нужны не только материнские советы. Мне нужна была она.

– Я надеялся, что сегодня мне удастся украсть еще один из твоих первых поцелуев, – улыбнулся Феликс и повел меня по беговой дорожке в противоположную сторону.

Слезы, которые я сдерживала весь день, наконец-то покатились у меня по щекам. Он был милым, как и Мэтт. И я чувствовала себя такой… потерянной.

Мы остановились около трибун.

– Как насчет первого поцелуя у… – он вдруг осекся. – Эй, что случилось?

Много чего случилось. Но вместо миллиона объяснений, кружившихся у меня в голове, я выбрала правду. Рано или поздно она все равно станет известна.

Дядя не ошибался. Мне стоило кому-то выговориться.

– Я скучаю по маме. Очень сильно скучаю.

– А. – Он обнял меня за плечи.

Я сглотнула комок в горле. А? Я пыталась поговорить с ним, но это его «А» не тянуло на полноценный разговор. Неужели он не видел, что мне требовалась помощь?

– Иногда мне тяжело дышать просто из-за того, что ее больше нет рядом.

– Мне так жаль, Бруклин, – сказал он и засунул руки в карманы спортивных брюк.

Внезапно меня посетила необычайно четкая мысль. Я отступила от парня на шаг. Феликс даже не собирался выслушивать меня. Ему хотелось поцеловаться около трибун с новенькой. Я выступала в роли забавы, игрушки. Только вот у этой игрушки недоставало множества деталей, а еще она несколько месяцев пролежала под дождем. Брошенная. Забытая. Сломанная.

– Я не могу так, – шепнула я, отвернувшись.

– Как так?

Я пошла прочь, но он схватил меня за запястье. – Бруклин, я никогда не терял близких. Я даже не знаю, что мне сделать, как тебя утешить. Я могу только сказать, что мне жаль, потому что мне действительно очень жаль.

Я обернулась и посмотрела на парня.

– Ненавижу эту фразу: «Мне жаль». Она ничего не значит. Тебе не о чем жалеть. Ты ведь ни в чем не виноват.

– Но мне жаль, что тебе пришлось пройти через это. Мне жаль, что я не знаю, как отреагировать. У меня много причин для сожалений.

Я тяжело вздохнула.

Феликс обнял меня и положил подбородок мне на макушку.

– Или, если тебе так больше нравится… то мне не жаль.

Я засмеялась в его мягкую футболку.

– Так уже лучше, – пробормотала я, прижимаясь к его груди.

– Если захочешь отвлечься от этих мыслей хотя бы на несколько часов… ты знаешь, я всегда готов тебе в этом помочь.

Я закрыла глаза. Боже, Кеннеди не ошиблась. Он собирался продать мне наркотики. Стоило влепить ему пощечину или оттолкнуть от себя. Однако мне так хотелось, чтобы меня обняли. Поэтому я стояла неподвижно. Минуту. Или, может, пять. Но эта неприятная фраза висела в воздухе.

– Я никогда не куплю у тебя наркотики, Феликс.

Да. Я должна была это сказать.

– Я не предлагал купить их, новенькая. Я дал бы просто так.

Я зажмурилась еще крепче. Возможно, Феликс не пытался продать мне наркотики, а хотел подсадить меня на них?

– В оцепенении нет ничего хорошего. И жить в таком состоянии нельзя, – процитировала я дядю, который сказал мне эти слова той ночью, пока я сидела около унитаза.

Феликс погладил меня по спине.

– Хорошо.