Короли «Эмпайр-Хай»

На пороге оказалась мама Кеннеди.

– Привет, миссис Алькарас! – Я отвернулась и крикнула: – Кеннеди! Твоя мама пришла.

Кеннеди вбежала в кухню.

– Можно я еще немного побуду у Бруклин? Por favor? 6 – Она так красиво произнесла фразу на испанском, что ее мама не удержалась от улыбки. – Я хотела позвать вас обеих на la cena7. Джим позвонил и сказал, что поздно вернется домой, Бруклин. Так что сегодня вечером ты посидишь у нас.

Мне нравилось, как готовила миссис Алькарас, однако сегодня мы планировали пообщаться с дядей! Черт.

– Но…

– Mi amor, у тебя такой голодный вид. Пойдем, пойдем! – Она направилась к двери в свою квартиру, и я не успела ничего ей возразить.

– Пошли, – буркнула Кеннеди и взяла меня за руку. – Она приготовила твои любимые эмпанады 8.

К черту обалденно вкусные эмпанады!

– К тому же, – добавила подруга, – маме тоже известно, кто твой родственник. Возможно, она расколется даже раньше, чем дядя.

Кеннеди была права. Я быстро заперла дверь и поторопилась за миссис Алькарас. Тайну моего отца знал не только Джим, и я должна была во что бы то ни стало выведать ее.

На кухне стоял божественный запах. Миссис Алькарас поставила тарелку с дымящимися эмпанадами в центр стола, и я тут же схватила один из пирожков.

– Боже, они оба такие горячие! Выбирай любого – не ошибешься! – вдруг выдала Кеннеди, пережевывая говяжий фарш с тестом.

Мы не успели обсудить, как подойти к интересовавшей нас теме в разговоре с ее мамой, поэтому, видимо, придерживались изначального плана. Тем не менее, из-за ее фразы я почувствовала неловкость. – В таком случае подожди, пока они немного остынут! – возмутилась миссис Алькарас и забрала у дочери эмпанаду.

– Мам, я говорю про двух парней, которые нравятся Бруклин в школе! – Подруга отняла пирожок обратно и откусила от него кусочек.

Я откашлялась и пробормотала:

– Ага. Кеннеди говорила про Роберта Хантера и Мэттью Колдуэлла. Они оба очень красивые.

– Но ты же встречаешься с Феликсом, – заметила миссис Алькарас. – El narcotraficante.9

Я пристально посмотрела на женщину.

– Простите, но я не понимаю, что это означает. Нужно было проглотить кусок эмпанады, чтобы не говорить с набитым ртом.

– Это означает, что тебе нравится Феликс, – тут же нашлась Кеннеди, но мама бросила на нее сердитый взгляд.

– Нет. Я говорила про наркотики. Феликс продает наркотики.

– Нет! – Я покачала головой. – Это не… – Вот только какой смысл теперь спорить с миссис Алькарас? Я выдохнула: – Вы правы. Именно поэтому сейчас мне нравятся два других парня.

– Mis nińas 10. – Она наклонилась и положила одну руку мне на щеку, а вторую – на щеку Кеннеди. – Вы обе еще слишком юные, чтобы встречаться с мальчиками. – Миссис Алькарас отстранилась и принялась есть с таким видом, будто разговор был закончен.

– Но Бруклин правда нравятся Роберт Хантер и Мэттью Колдуэлл! – настаивала Кеннеди. – Сильно нравятся.

Миссис Алькарас проигнорировала ее слова.

– Очень-очень!

Мать по-прежнему не обращала на нее внимания. Может, она пыталась спрятать взгляд? Мне почудилось, или она в самом деле старалась не смотреть на меня?

В животе все сжалось, хотя еда оказалась необыкновенно вкусной.

– Она даже думает о том, чтобы переспать с ними обоими! – выстрелила Кеннеди.

Миссис Алькарас выплюнула еду на тарелку и закашлялась.

– Perdóneme?11 – спросила она после того, как выпила большой глоток воды.

– Одновременно, – добавила Кеннеди.

Миссис Алькарас повернулась ко мне с потрясенным лицом.

– Grupo de tres?

Не нужно было знать испанский, чтобы понять смысл сказанных слов. Разумеется, речь шла о сексе втроем.

– Нет, – быстро ответила я. – Nunca.

Миссис Алькарас вздохнула.

– Кеннеди, что на тебя нашло? – Она снова забрала эмпанаду из руки дочери.

– Эй! Я собиралась это съесть.

– Объяснись. Немедленно.

– Я слышала, как сегодня утром ты разговаривала с дядей Джимом. Ты сказала, что в школе у Бруклин есть родственник. Но имя я не расслышала. И подумала, что, возможно, это Роберт Хантер или Мэттью Колдуэлл. – Она особенно подчеркнула фамилию каждого из них.

Да, врушка из Кеннеди была никакая. Еще хуже, чем я. Но я не сердилась на нее. Вопрос уже прозвучал. Нам стоило задать его с самого начала. Тогда бы ее мать не приняла меня за какую-нибудь развратную девицу.

– Я… – Миссис Алькарас запнулась. – Я не могу об этом говорить.

– Но, мама.

– Это нас с тобой не касается, Кеннеди.

– Но я знаю, что ты в курсе происходящего. Разве Бруклин не должна выяснить, кто ее отец? Ты не можешь скрывать от нее правду.

– Я не могу об этом говорить, – повторила ее мать.

– А что, если она переспит со своими братьями?..

Братьями? Вот так, во множественном числе? – Кеннеди, перестань! – взмолилась я. – Хватит уже повторять, что я собираюсь спать с ними обоими! – Мое лицо стало пунцовым. – Но, миссис Алькарас, я заслуживаю правды. Я хочу ее узнать. Наверное.

– Ты должна поговорить со своим дядей, mi amor. А не со мной.

– Я уже пыталась.

Миссис Алькарас снова начала есть, как будто наш разговор завершился.

– Но где он сейчас? Дядя что-нибудь сказал?