Короли городских окраин

– Если тебя выгонят из дома, я с тобой уйду, – выкрикнула Светка. Идея с враньем ей не нравилась. В силу характера для девочки было проще вытерпеть наказание, лишь бы не выдавливать мучительную, неправдоподобную историю.

Но Колька уже шагнул в освещенный окнами прямоугольник двора. Верный друг Санька крепко ухватил узкую ладошку девочки и строго наказал:

– Ты сильно не ври, рассказывай все, как было, а вместо хулиганов представляй нас с Колькой. Поняла?

– А чулки?

– Сними их, – нашел выход Санька. – Ночью тихонько постираем и заштопаем. Тетка и не заметит.

Девочка только вздохнула и согласно кивнула головой.

Когда хлопнула входная дверь, из кухни сразу же вышел отец, за ним с перепуганными глазами выглянула мама. Колька долго и старательно снимал ботинки, устраивал их на полу носок к носку. Как и Светке, ложь давалась ему нелегко, то и дело застревала в горле колючим комком.

– Уже полночь, ты где ходишь? – Отец никогда не кричал на него, но от его пристального взгляда прямо в глаза было еще хуже. Легенда, которую он сам же и выдумал, застряла во рту. Но рассказывать ничего не пришлось. В подъезде раздался шум, и в приоткрытую дверь ввалилась соседка:

– Вашего сына надо в тюрьму! Мало того что он отнял у Светы продукты на месяц и съел, так еще втравил в свое преступление моего племянника! Чтобы с сегодняшнего вечера я тебя возле Саши и Светы не видела! Ты ужасный, губительный пример для них! – Голос Анны Филипповны разносился эхом по всем этажам. – Немудрено, кто еще может вырасти у дезертира! Только бандит!

При слове «дезертир» отец вздрогнул, стал бледным как мел. От вида его худого лица, похожего на череп с горящими жуткими глазами, женщина осеклась и замолчала.

– Анна Филипповна, прошу прощения, что мой сын…

Но соседка не дала ему договорить, только скривилась в ответ:

– Детей я прощением кормить буду? Я всем расскажу о вашем бандите, таким место не в школе, а в тюрьме, – резко выпалила она, развернулась и вышла, хлопнув дверью.

Отец медленно перевел взгляд на Кольку:

– Это правда?

Колька кивнул, не поднимая головы.

Злость в глазах у Игоря Пантелеевича потухла. Сын кожей ощутил волну разочарования, исходящую от отца.

– Сегодня, когда мы разговаривали с тобой, я считал тебя взрослым, говорил с тобой на равных. А ты…

Отец ссутулился, поник, став вдруг меньше ростом, и шаркающими, стариковскими шагами вернулся на кухню. Мать застыла в проеме двери, зажав рукой немой крик.

С досады Колька бросился в комнату под колючее одеяло, вцепился зубами в кулак и беззвучно разрыдался. Он не выходил из комнаты до следующего утра, хотя всю ночь не мог уснуть. Мешала злость на Светкиных обидчиков и родительский горячий спор за тонкой стенкой. Мальчик не мог разобрать слов, но мамин голос, умоляющий и полный отчаяния, сдавливал его сердце, заставляя глубже зарываться под одеяло.

Утром злоключения его из-за украденных шпаной продуктов продолжились. Утром перед всей семьей на тарелках вместо каши лежали грубые лепешки из перемолотых картофельных очисток и стаканы с кипятком. Наташка капризно надула губы:

– Я не буду, не буду!

Отец спокойно завернул свою порцию в газету, натянул ставшую вдруг не по размеру большой куртку и в первый раз ушел на работу в качестве грузчика. Сыну, когда тот, измученный бессонной ночью, прошел в ванную, он не сказал ни слова.

– Мама, ну я не хочу, они невкусные. Где каша? – канючила сестра.

Мать молчала, кусая губы, словно хотела удержать слова, рвущиеся наружу. Ей пришлось поделиться запасами с соседкой, чтобы хоть немного возместить случившуюся по Колькиной вине пропажу. А он, несмотря на ужасный голод, ведь ничего же не ел со вчерашнего утра, выдул залпом горячую воду, отодвинул тарелку с лепешкой и, не поднимая глаз, буркнул «спасибо».

Когда Антонина утихомирила хныкающую дочь и вышла за ним в коридор, Кольки уже и след простыл. Мальчишка вышагивал по тротуару с портфелем в руке, пиная от кипящей внутри злости мелкие камешки.

Глупая Светка, приспичило же ей прыгать в свои дурацкие классики! И тут же устыдился своей мысли. Все-таки на маленькую девочку напали, отняли продукты, обсмеяли. Она и не просила о помощи – тихо скулила себе в кустах в ожидании наказания. Ладно, уже что сделано, то сделано. Только что им теперь есть целый месяц?

Эта забота буквально разрывала Кольке сердце. Возле школы при виде беззаботно щебечущих школьников с ранцами его передернуло. Вспомнил о шепотках за спиной, тыкающих в его сторону пальцах. Немец – вот что его ждет в школе! С урчащим животом и поганым настроением в школу совсем не тянуло. Колька в отчаянии стукнул портфелем по металлической ограде и привычно развернулся обратно, по асфальтовой ленте в сторону родной заброшки. Вдоль трамвайных путей, дальше пройти пустырь, миновать заброшенный парк, и вот его «версальский дворец», что приютил Кольку с Санькой да их друзей-бродяжек.