Короли городских окраин

Колька вытащил ключ и вставил в скважину, стараясь изо всех сил скрыть дрожь в руках. Сейчас будет все по плану, который придумал Яшка. Они вместе войдут в квартиру. Потом, когда домушники отвлекутся на добычу, он с Анчуткой и Пельменем выскочат обратно за дверь в подъезд, навалятся и закроют ее на замок. Дальше останется поднять шум. Будут кричать: «Пожар!», «Грабят!», пока соседи не всполошатся и не побегут вызывать милицию. К тому времени Кольки с друзьями уже и след простынет, а Давилка с его бандой пускай дожидаются ареста в квартире Альберта. Что он будет делать дальше, если вдруг Судорогин или Давилка расскажут сотрудникам о его участии в ограблении, Колька не хотел думать. Все равно решил уйти из дома, бросить школу окончательно и скитаться вместе с Пельменем и Анчуткой. Сейчас главное, не выдать подельникам свое волнение.

– Коля! Пожарский! – прошелестел тихий голос с пролета верхнего этажа.

Оля Гладкова вот уже несколько часов ждала появления Пожарского в подъезде, на четвертом этаже. Она устроилась на подоконнике, чтобы можно было видеть, когда придет Колька. После разговора с оперативником ее накрыли сомнения. Вернувшись домой, она бродила из угла в угол, поглядывая на часы. Что если Акимов передумает и арестует Кольку? Или милиционер не стал рассказывать всю правду, что Пожарского ждет тюрьма?

В отчаянии Ольга решила, что пойдет к квартире Судорогина и сама остановит Николая от ужасного шага. Поэтому оказалась девочка в подъезде пятиэтажки задолго до появления там бандитов под предводительством Давилки. На площадке провела она несколько часов: от взглядов проходящих мимо жильцов девочке было неуютно. Она то и дело вставала, делала вид, что идет по лестнице, но через несколько шагов снова возвращалась к окну. Несколько раз доставала измятый листок с заготовленной речью, пыталась ее повторить. Но слова путались и не хотели выстраиваться в красивые убедительные фразы.

Наконец с наступлением вечера в подъезде стало спокойно. За дверями квартир стихали лязганье посуды и разговоры жильцов – они готовились ко сну. От напряжения и монотонного ожидания Олю тоже сморила дремота: она заснула прямо на подоконнике. Ей даже успел присниться Колька, который протягивал Оле белые фигурные коньки, улыбался и кивал. А она строго хмурилась: «Не возьму, они же краденые!» – «Я последний раз!» – почему-то воскликнул он.

От его голоса Оля проснулась. Вскочила и замерла, пролетом ниже шепотом препирались голоса. В полутьме и после короткого забытья она совсем растерялась, спустилась по ступенькам, прищурилась и неуверенно спросила:

– Коля, Коля Пожарский. Это ты?

От неожиданности Колька резко обернулся и застыл: Гладкова!

Он успел лишь отпереть дверь квартиры Судорогиных, но еще не шагнул в глубину коридора. Девочка растерянно взглянула на листок бумаги, зажатый в руке, потом перевела взгляд на Колькиных спутников. Высокий пижон с резкими чертами лица буравил ее неприятным, колючим взглядом. Остальные стояли в полумраке: их лиц она не различила.

И тут яркая луна вдруг высветила через мутное окно Колькино бледное, искаженное испугом лицо. Олю пробрал озноб. Она с трудом произнесла первые слова заготовленной речи:

– Коля, ты поступаешь неправильно. Я хочу тебе помочь, чтобы ты не совершил ошибку…

Но договорить Колька ей не дал, он дернул Олю за руку, так что она неловко перепрыгнула вниз через несколько ступенек.

– Уходи, ну, давай чеши отсюда! Убирайся!

Оля растерянно замолчала, сделала робкий шаг к следующей лестнице, что вела вниз, но тут дорогу ей преградил тот самый, с колючим взглядом:

– Стой, где стоишь, шалава.

В руке у него блеснуло узкое металлическое лезвие с острыми краями. Перемотанная черным материалом ручка легко нырнула в огромную ладонь. В испуге она даже не отшатнулась, когда Давилка сделал шаг навстречу. Грубый рывок откинул девочку назад, к стене – Николай встал между Ольгой и Миханом:

– Не трогай ее! Пусти, пусть она уйдет! Она ничего не знает и будет молчать. Отпусти!

Домушник осклабился и зашипел еле слышно:

– Заткнись. Она заложит нас всех. Такая же идиотка правильная, как и ты. – Он повернулся к застывшим сзади подельникам. – Держите его и девке рот заткните.

– Эй, я на мокруху не подписывался, – взвизгнул по-бабьи Забодало. Он затряс головой и спрыгнул на пару ступенек ниже. – Я честный вор и барыга, а не душегуб. На перо никого насаживать не буду.

– Отпусти ее, – снова заговорил Колька. Он не сводил глаз с блестящего лезвия. – Я всегда с вами работать буду. Обещаю. Клянусь.

Но Михан только скривился в ответ, пора порешить глупую мелюзгу. Сначала удар в шею Малыге, потом девке в живот.