Короли городских окраин

Но у старшего брата аппетит пропал совсем. Он изнывал от неприятного чувства ожидания страшного вечера внутри. Мать вопросительно заглядывала ему в глаза, но никак не могла разгадать причину плохого настроения сына. Из-за школы расстроился? Что придется ему снова сидеть с ребятишками над учебниками, хотя мог бы уже в этом году окончить восьмой и пойти работать?

Антонина со вздохом присела на табуретку. Как же ей выкрутиться из трудной ситуации? Осторожно предложила:

– Я поговорю с соседкой, Анной Филипповной, может быть, она иногда согласится с Наташей сидеть, пока я на работе. В школу сходим с тобой, пускай разрешат экстерном сдать экзамены. По учебникам разберешься, ты у нас умненький.

Но Колька вдруг подскочил с места:

– Не надо, ничего не надо! – и бросился к двери. Не успела Антонина опомниться, как он уже натягивал куртку и разбитые башмаки.

– Я сегодня у Альберта переночую, он с математикой обещал помочь.

– Ты куда? Мне вечером на работу! Кто с Наташей будет сидеть?

Колька выскочил прочь из квартиры, не дождавшись ответа. Тоня с тревогой прислонилась к дверному косяку: что же происходит с сыном?

Но печалиться было некогда, Наташка хныкала из-за вредных пуговок на платье. Пора было ехать к мужу в больницу, потом варить Наташке обед. Долгий хлопотный день наваливался, грозя закружить ее в длинном водовороте забот.

* * *

Санька со Светкой всю субботу провели с тряпками в руках. Яркое весеннее солнце высветило во время утреннего чаепития Анны Филипповны разводы и отпечатки детских ладошек на стеклах. Поэтому вместо прогулки Санька сначала строгал брусок мыла в теплую воду, потом долго возюкал грубой тряпкой сначала по одному окну, потом по второму. Сперва в общей комнате, а потом на кухне.

Светка таскалась следом и по приказу Саньки подливала в таз теплой воды, выливала в раковину мутную, с мыльными разводами. А в перерыве между этим с любопытством изучала разноцветные пузыри на поверхности воды.

– Теперь рви газеты и комкай, натирать будем, – скомандовал Санька. И с завистью посмотрел на Кольку, который, вылетев из подъезда, бросился бежать.

«Вот у кого ни забот, ни хлопот! А мне тут еще работы на полдня», – завистливо подумал Санька. Со злостью скомкал старую газету и яростно принялся натирать окно до прозрачного скрипа.

Светка при виде Кольки в окне расстроилась. Неужели он побежал на встречу с той красивой девочкой, которой она нечаянно выболтала секрет? Теперь у нее ни секрета, ни заботливого Кольки!

Анна Филипповна тоже заметила соседского парнишку и даже сплюнула в сердцах:

– Тюрьма по нему плачет, вырос бандит! Продукты ворует и других склоняет. Саньку вон сбил с панталыку.

От кипящего недовольства она оглянулась вокруг и нашла повод для нового возмущения. Двери! Дверь в квартиру была изрисована мелом, заляпана кляксами и загажена до невозможности отметинами детских ботинок.

– Санька, ты видел, что вы с дверями сделали? Это куда годится?! Есть, пить они горазды! Сел тетке на шею и сидит, да еще «довесок» добавил. Ножки свесили! Всю дверь вон испинали, неряхи! После окна воду меняйте, двери будете отмывать! Ты мне повздыхай еще, вздыхает он! – От кислой мины племянника Анна разлилась еще сильнее, вулкан внутри нее бурлил и требовал извержения. – Никакой благодарности, сидят на всем готовом! И еще носы воротят. Три давай лучше, три! Как марать – он первый, а как отмывать – нет никого! Без вас квартира сияла. А сейчас взглянуть страшно! Как связались с этим Пожарским, так совсем стыд потеряли. Ему дорога прямая в тюрьму, и вы с ним там же окажетесь!

Светка пророчества названой матери не выдержала и разрыдалась, выкрикнула так долго мучивший ее секрет:

– Не брал он продукты наши, не трогал паек! Это я во всем виновата, я! – Она бросилась к шкафу, вытащила свой нехитрый гардероб – единственное платье и залатанные чулки, прижала к груди. – Не ругайте его, это я продукты проворонила, а Колька меня защищал. У меня мальчишки отняли авоську. Я сама уйду из дома, сама! На улицу пойду жить!

– И я с ней! Я тоже врал! Без нее не буду здесь жить! – заверещал Санька, вцепился Светке в плечо, крепко прижал ее к себе.

Анна Филипповна так и застыла с открытым ртом, в котором застрял зародившийся крик. Ребятишки уже прошли к входной двери, когда она опомнилась и бросилась им наперерез:

– Так зачем вы наврали с три короба?

– Боялись, что из дома выгоните всех, как и обещали, – заскулила Светка, ей было ужасно страшно уходить из дома жить на улицу. Но терпеть проклятия в адрес Кольки тоже было невыносимо. Только и радости, что Санька: крепко держит за руку, твердо решив уйти из дома вместе с названой сестрой.

Анна Филипповна вдруг сгребла их в охапку, сжала до боли:

– Да это же я строжусь, Светка, чтобы ты хорошим человеком выросла. Воспитываю вас. Не выгоню из дома ни за что и в детдом не отдам. Вы же мне родные стали. – Она чмокнула девочку в макушку. – Никого роднее в мире нету.