Короли и верховные правители Ирландии

Составители генеалогий выводили род Тадга и его потомков из Эли в северном Мунстере, однако коль скоро мы обнаруживаем, что Луигни и Гайленга были тесно связаны с Коннахтом, выступая в роли коннахтских соседей и союзников, и находим Кианнахтов в графстве Лондондерри на территории Северных Уи Нейллов, у нас есть все основания согласиться с мнением Мак-Нейлла, что они представляли собой вассальные племена воинов, которых коннахты и Уи Нейллы привели с запада и посадили на завоеванных землях, подобно тому как Мак-Свини и другие кланы из Шотландии и с Островов получали в награду ирландские территории от гэльских лордов позднего Средневековья. С другой стороны, имеются свидетельства того, что улады, даже после того как они лишились своей древней столицы и утратили власть над центральным и западным Ульстером, все еще владели южными землями до самой реки Войн в первой половине VI века. Таким образом, Уи Нейллы могли поселить здесь Кианнахтов спустя несколько столетий после предполагаемого правления Кормака, как почти наверняка произошло с северной ветвью этого племени, а их связи с Гайленга, Луигни и Сайтне в таком случае оказываются генеалогическим вымыслом.

Каким бы образом ни объяснялось присутствие Гайленга и Луигни в графствах Мэйо и Слайго, одноименные народы, которые населяли Брегу совместно с Сайтне и цепь племенных королевств которых на самом деле охватывала территорию от Гласневина до озера Лох-Рамора в Каване, производят впечатление поразительно гомогенного сообщества. Они были настолько тесно связаны между собой, что в поздний период, незадолго до норманнского вторжения, королем того или иного племени из этого союза мог становиться представитель другого союзного племени. Они резко отличаются от населения Миде, западной части владений Южных Уи Нейллов. В графствах Уэстмит, Лонгфорд и Оффали жили подчиненные племена — Делбна, Корко Ройде, Куиркне и другие — с темным, но во всяком случае различным происхождением. Они вполне могли вести свой род от жителей изолированных и не связанных между собой поселений, появившихся на территории, которая, возможно, даже в относительно недавний период доисторической эпохи считалась непригодной ни для земледельца, ни для скотовода из-за обилия болот, озер и лесных чащ. Однако долина реки Бойн являлась областью оседлой культуры со времен неолита, и вполне вероятно, что последующие завоевания наложились на историю этой части страны, так и не сумев поколебать фундаментального единства ее населения.

Вопрос об изначально населявших центральные графства племенах и отношении этой области к древним пятинам остается предметом домыслов и догадок. Ее подлинная история начинается с возвышением Уи Нейллов. Основание династических королевств потомками Ниалла Девяти Заложников ознаменовало новую ступень в политической организации: медленный переход от чисто племенного общества к местному ирландскому типу феодализма, закончившийся к XII веку.

Глава V Ниалл Девяти Заложников

В данный момент мы по необходимости вынуждены возвратиться в мир мифов и легенд. Если греки считали, что человек обретает счастье только в смерти, то средневековые ирланцы полагали, что человек заслуживает места в истории только в том случае, если долговечность его достижений подтверждается успехом его правнуков. Если бы О'Брайены не удержали королевской власти по крайней мере в Томонде, вряд ли бы Бриан Борома играл столь выдающуюся роль в исторических книгах.

Vixere fortes ante Agamemnona
multi; des omnes illacrimabiles
urgenitur ignotique longa
nocte, carent quia vate sacro…

Немало храбрых до Агамемнона
На свете жило, вечный, однако, мрак
Гнетет их всех, без слез, в забвеньи:
Вещего не дал им рок поэта[17]

.

Однако и сама хвала поэтов вряд ли была бы занесена на бумагу, если бы писцы не пользовались покровительством царственных потомков героя.

В случае Ниалла Девяти Заложников мы попадаем в затруднительное положение, так как перед нами возникает необходимость измерять его историческое величие по подлинным деяниям его потомства и характеру легенд, которыми они окружили его память. За исключением писаний св. Патрика, иных документальных памятников V века практически не существует, а для VI века мы располагаем крайне скудным числом таких источников. Анналы, повествующие о большей части этого периода, вряд ли создавались одновременно с описываемыми событиями: они являются продуктом необычайного расцвета монастырей, наступившего в середине VI века, а записи, относящиеся к более раннему времени, вероятно, были дописаны гораздо позже, хотя компиляторы могли опираться на какие-то краткие отрывочные источники. Только в VII веке мы вступаем на залитую светом дорогу истории, а к тому времени господство Уи Нейллов уже прочно утвердилось.