Короли Лероса

– Я отправлюсь с Дибором Торнолом! – неожиданно произнес Тулавр и встал рядом с принцем. – Ваше высочество, вы не возражаете против моей компании? Уверяю, я могу оказаться весьма полезным спутником.

– Н-нет! – от неожиданности голос Дибора дрогнул. – Почту за честь!

– Итак! – подвел резюме предводитель преступного мира. – Решено, в пески Тайранской пустыни отправляемся я и Дибор Торнол.

– И это – весь отряд?! – изумленно вопросил Отав.

– Поверьте мне на слово, уважаемый катеон, – с горькой улыбкой ответил Тулавр, – чем меньше отряд – тем меньше вероятность, что в его рядах окажется предатель. К тому же малое число почти всегда служит залогом скрытности перемещений.

– Ну, – развел руками Отав, – мне остается лишь пожелать вам доброго пути…

– В добрый путь! – эхом откликнулся Диамон.

В этот момент раздались глухие звуки отдаленных ударов и через несколько мгновений – топот ног бегущего по лестнице человека. Задыхаясь, в Судный зал вбежал привратник. Он схватился за грудь и с надрывом воскликнул:

– Храм окружен гвардейцами наместника! Они… ух, уже ломают ворота…

Присутствующие встревоженно загомонили, нервно перемещаясь по пространству зала. Для каждого из них быть пойманным здесь при сложившихся обстоятельствах было равносильно смерти. Не выказал ни малейшего беспокойства один лишь катеон Отав – он стремительно подошел к лику Охотника, располагавшемуся на восточной стене зала, и нажал на потайной рычаг, прикрытый каменной бородой божества. В то же мгновение огромное лицо одного из Четверых плавно переместилось в сторону, открывая за собой вход в темный коридор. Отав выхватил у подручного факел и вручил его Тулавру:

– Уходите, быстрее! Остальные пусть возьмут свечи из зала! Быстро покиньте стены храма! Я тем временем попытаюсь задержать псов Иктона!

Не мешкая, участники собрания хватали горящие свечи и поспешно скрывались в недрах потайного хода.

– А как же вы, друг мой?! Пойдемте с нами! – обратился Диамон к Отаву.

– Ах, поверьте, эти ищейки не посмеют причинить мне вреда! – натужно улыбнулся катеон. – Быстрее, говорю вам!

Словно в подтверждение его слов, сверху раздались звуки лопающегося под тяжелыми ударами деревянного покрытия ворот.

Замыкал процессию спасающихся бегством Тулавр. Он пожал запястье катеона и прошептал:

– Пусть Четверо будут с вами!

– И с вами, мои друзья! – ответил Отав.

Катеон кивнул в сторону привратника и своего подручного, приказывая им также покинуть храм. Через пару мгновений он со вздохом облегчения закрыл тайный проход. В обители остался только он один!

Затем Отав спешно устремился вверх и успел-таки оказаться в верхнем зале как раз в тот момент, когда тяжелые топоры уже пробили в воротах брешь, сквозь которую мог пройти человек. В тот же момент в разлом просунулась рука с факелом, тускло осветив пространство храма. Грязно ругаясь, гвардеец осмотрелся и медленно вполз в помещение.

– Кто осмелился пойти на подобное святотатство?! – звонкий голос Отава разнесся в сумраке помещения, эхом отдаваясь от стен. – Кто посмел нарушить неприкосновенность обители Четверых?!

– Успокойся, жалкий старик, – пробормотал гвардеец, попутно сбрасывая с петель массивный засов и отворяя створки ворот. – Гвардейцы короля!

– Вандал, твой господин всего-навсего наместник короля!

Тем временем несколько десятков солдат в золоченых доспехах заполонили пространство зала, обыскивая помещение, срывая тяжелые портьеры и роняя на пол утварь храма.

– Ради Четверых, прекратите эти бесчинства! – тщетно пытался воззвать к гвардейцам катеон. – Кто здесь старший?!

– Я руковожу этим отрядом, уважаемый катеон, – вкрадчиво произнес человек, проследовавший мимо искореженных ворот.

– Граф Томмон?! – изумился Отав.

– Собственной персоной, мой милый заговорщик, – факел осветил стройную фигуру вельможи, узкие волчьи скулы и проницательный взгляд серых холодных глаз.

Этот человек в народе имел репутацию «личного палача Иктона». О его жестокости едва ли не слагали легенды. Мало кто знал его в лицо. Именно на его счет приписывали большинство таинственных смертей и исчезновений неугодных наместнику лиц. Люди его боялись и произносили имя графа Томмона лишь шепотом. Он редко появлялся в храме. Тем не менее Отав пару раз видел его коленопреклоненным у статуи Воина.

– Итак, – хищный взгляд графа, казалось, зацепил душу катеона. – Где заговорщики и принц-преступник?

– Как видите, храм пуст! – возмущенно ответил Отав. – Завтра же я отправлю гонца в священный город Итран, чтобы доложить о святотатстве, произошедшем здесь. И уж верховному катеону наместник будет вынужден дать ответ за содеянное!

– Будет, – кивнул Томмон. – Проводите-ка меня в Судный зал, отче!

Граф извлек из ножен узкий клинок и приставил его лезвие к шее катеона.

Тяжело вздохнув, Отав неохотно препроводил убийцу в святая святых своего храма.

– О, да у нас здесь была ночная служба! – саркастично воскликнул Томмон, широким жестом указывая на догорающие свечи, которыми был освещен зал. – А где же ночные прихожане, дорогой катеон?

– То, что здесь происходило, вас не касается, – угрюмо ответил Отав.