Короли ночи

Этот сгорбленный от старости и высохший человек имел коричневую пергаментную кожу, густые белые волосы, длинную и пышную бороду. Я никогда еще не видел человека с такими странными чертами лица: широкий и плоский нос, скошенные лоб и подбородок. Его блуждающие глаза находились глубоко под пушистыми бровями.

Я вспомнил истории, которые рассказывали о нем на западной границе. Все говорили, и теперь я убедился сам, что Колдун не был ни пиктом, ни лигурианцем. Он являлся последним представителем древней расы, населявшей эту страну до нашествия пиктов, последним представителем далекого прошлого, сохранившимся в пиктской глуши. Как и лесные пикты, колдун, если не считать набедренной повязки, был совершенно обнажен. Вместо воинственной раскраски пиктов на его груди красовался узор из продолговатых шрамов.

Колдун вновь что-то приказал пиктам, и те поставили меня на ноги. Затем он не спеша подошел ко мне и внимательно осмотрел. Черные бусинки его, казалось, безразличных глаз едва сверкали в глубине глазниц. Помолчав немного, он повернулся к пиктам и отдал им еще несколько распоряжений. Дикари ушли и вскоре приволокли ствол дерева, который начали тут же обрабатывать топорами. Тем временем два пикта выкопали яму. Сунув неотесанный конец дерева в яму, они засыпали ее землей, плотно утрамбовав ногами и боевыми топорами. Таким образом, возле столба, на котором висел Хакон, появился другой, новый столб. По знаку Колдуна пикты подтащили меня к столбу. Пока два сильных дикаря держали меня за руки, третий кинжалом перерезал мои путы и сорвал с меня одежду, оставив только набедренную повязку. Прижав к столбу, дикари начали привязывать меня длинными кожаными ремнями к сыроватой поверхности дерева.

Я не сопротивлялся, однако напряг мускулы. Пикты, казалось, не заметили этого. Возможно, они подумали, что я решил показать свою гордость. Они крепко привязали меня к столбу, спеленав ремнями, как мумию.

Вожди племен, лорд Валериан и Кварада стояли за спиной Колдуна и спокойно беседовали. Маленький вождь племени Черепахи отделился от них и с усмешкой ненависти и презрения направился ко мне. Не доходя пяти шагов, он внезапно выхватил из-за пояса боевой топор и метнул его прямо мне в голову.

Я уже представил себя мертвецом, однако топор, просвистев в воздухе, глубоко вонзился в дерево над моей головой. Гладкая рукоятка топора касалась моего лба. Вождь племени Черепахи и несколько пиктов разразились торжествующими криками, очевидно, потешаясь тем, что я вздрогнул. Обычно пикты начинали пытку своего пленника, пуская в него стрелы, топоры и ножи. Я знал, что любое проявление страха или испуга пленника вызывало радость и улюлюканье дикарей, поэтому старался не вздрагивать, чтобы не доставлять им слишком большого удовольствия. Однако этот бросок топора вызвал спор у вождей пиктов. Двое из них явно поддерживали вождя Черепахи, но большинство не соглашались с ним. Я разобрал лишь два слова — "сейчас" и "позже". Дикари, видимо, спорили, когда меня убить — сейчас или потом. Я усмехнулся и посмотрел на пикта, который строгал ножом маленький кусочек дерева. Щепка длиной в ладонь, вероятно, предназначалась для того, чтобы воткнуть ее мне в тело и поджечь.

Повернувшись к спорящим я увидел, что Колдун поддерживает тех, кто орал "позже".

— О чем, собственно, идет речь? Они решают, когда нас будут пытать? — спросил я Хакона.

— Да, — подтвердил он. — Вождь племени Черепахи и его сородичи хотят показать всем свою меткость, расчленяя нас, но остальные предлагают подождать до победы над Шохирой. Колдун сказал им, что мы его пленники, и он может сделать с нами все, что пожелает. Он уже решил, когда насладится нашими мучениями.

— Если он собирается устроить нам что-нибудь пострашнее, чем пытки пиктов, — пробормотал я, но не закончил, так как с дрожью вспомнил о танце превращения Змеи.

Закончив спор, колдун и все вожди направились к хижинам, лорд Валериан и Кварада последовали за ними. Только два воина-пикта остались охранять нас.

— Решили отдохнуть перед нападением на Шохиру, — улыбнулся Хакон. — Они выступят, как я понял из их речей, после полудня. К Шохире подойдут с наступлением темноты.

— Эти лесные собаки боятся нападать днем. Они очень трусливые.

— Нет, здесь что-то другое, — отозвался Хакон, — проклятый Колдун дал им какое-то оружие, на которое дикари возлагают особые надежды.

Он повернулся к одному из невозмутимых охранников.

— Эй, ты, — окликнул Хакон того по аквилонски. — А как насчет вина? Мы не хуже ваших вождей и тоже желаем испить.

Оба пикта непонимающе уставились на него, потом снова повернулись к нам спинами. Хакон повторил уже сказанное на пиктском, и глаза охранников вспыхнули гневом. Один из них, сдерживая ярость, пробормотал нечто вроде "нет", а другой сплюнул на землю и растер плевок мокасином.

— По крайней мере, теперь нам известно, что они совершенно не понимают по аквилонски, — сказал удовлетворенно Хакон, продолжая наш разговор. — Как нам удрать отсюда, не повредив при этом наши драгоценные шкуры?