Короли океана

– Этого сеньора по досадному недоразумению бросили в зловонную тюрьму, одежда у него стала затхлой от грязи и нечистот, среди которых он провел не один час. И выйти на свободу в таком плачевном виде ему, вероятно, было бы крайне неприятно. Поэтому я прошу, причем это в его же интересах, только об одном: пусть ему принесут подходящую одежду, но прежде, чем переодеться, пускай он сперва примет ванну и отмоется от грязи.

– Как, это все, о чем вы просите? – рассмеявшись, сказал губернатор, изобразив слишком сильное удивление, совсем не похожее на искреннее.

– Господи, ну да, ваша милость, только и всего.

– Боже мой, я просто диву даюсь! Еще ни разу, право слово, мне не доводилось выслушивать ничего подобного. Разве можно, кабальеро! Вы, верно, шутите – хотите посмеяться над нами?

– Ваша милость, я ни за что не позволил бы себе подобной неуместности. Мне лишь хочется оправдаться перед вами и доказать одну вещь: я говорил только правду, когда утверждал, что этот человек – лазутчик ладронов. Прошу вас, соблаговолите распорядиться, чтобы тотчас приготовили ванну.

– Ну, в конце концов, раз вы требуете…

– Вот именно, ваша милость, требую. Скажу так: если вы никогда не видели, как змея меняет кожу, скоро, к своему изумлению, увидите.

– Да уж, и впрямь странно! – проговорил губернатор.

– Ничего странного, ваша милость, – простое наблюдение, и только. Приглядитесь к этому человеку. Он отлично загримировался. На загляденье! И я ничуть не удивляюсь, что никто этого даже не заметил. Но изменить можно все, только не глаза. Он брюнет, кожа у него смуглая, а глаза голубые, да и брови, хоть он их тщательно закрасил, местами светлые. Еще раз прошу, ваша милость, велите ему окунуться в ванну, и меньше чем через пять минут змеиная чешуя с него сойдет, а вместе с нею исчезнет и мнимый испанец. И вы поразитесь, когда на его месте увидите ладрона.

Губернатор как будто на миг задумался.

– Все это отдает ложью, – сказал он. – Очевидно, этот человек ошибается или хочет ввести меня в заблуждение. Долг настоятельно велит мне удовлетворить его просьбу и провести этот опыт, по его словам решающий. Будь по-вашему, и коли возникла такая надобность, чтобы доказать, что вы заблуждаетесь, я выполню ваше требование. Марино! Марино!

На зов тотчас же откликнулся тюремщик – его лисья мордочка показалась в приоткрытой двери.

– Что угодно вашей милости? – осведомился он.

Олоне жестом остановил губернатора и сам обратился к тюремщику.

– Принесите таз с водой и полотенце, – сказал он и, отвесив ироничный поклон губернатору, прибавил: – Прекрасно сыграно, ваша милость! Отличная игра! Мое восхищение! Вот уж действительно, истинное удовольствие – видеть святую инквизицию в деле. Примите мои самые искренние поздравления! Даже за самой привлекательной внешностью не скроешь изощренного коварства. Ну хорошо, хорошо, ваша милость, повторяю – отличная игра! Ваша взяла. И раз уж вам непременно хочется знать, кто я, придется удовлетворить ваше любопытство. Думаю, – продолжал он с язвительной иронией, – узнав меня, этот весельчак, который исправно служит при вас шутом, будет неприятно удивлен. Вы, конечно, позволите, ваша милость? – с усмешкой спросил Олоне, стягивая с себя куртку.

И, не дожидаясь ответа, тем более что тот мог быть только положительным, он окунул голову в таз, приступив к водным процедурам.

Такое мужество и хладнокровие совершенно ошеломили Онциллу с губернатором. Две или три минуты в камере стояла мертвая тишина.

Вдруг Олоне сорвал с головы парик и, отшвырнув его далеко в сторону, легко оправил свои длинные светлые волосы, упавшие ему на плечи; потом обернулся и отбросил полотенце, скрывавшее его лицо.

– Теперь узнаете меня? – с горькой усмешкой спросил он.

– Олоне! – вскричал Онцилла, невольно отпрянув назад. – Олоне, брат Дрейфа!

– Да, Олоне, – продолжал молодой человек, гордо вскинув голову, – брат Дрейфа! Но я здесь совсем не для того, чтобы вынюхивать, что творится в городе, и готовить высадку флибустьеров, в чем вы меня обвиняете. А чтобы защищать оклеветанного человека и, рискуя своей головой, расстроить коварные тайные козни, которые против него замыслили подлые враги.

– Сеньор, – сказал в ответ губернатор, – вы постыдно разыграли меня. Я мог бы отомстить вам за такое и бросить вас обратно в клоаку, откуда вытащил. Но мне противна столь низкая месть, так что вы останетесь здесь до тех пор, пока вашу участь не решит суд, а он соберется очень скоро.

– Сеньор губернатор, перед тем как мы расстанемся, мне хотелось бы сказать вам пару слов.

– Говорите, сеньор, что вам угодно?