Короли пепла

«Не доводи до конца!» – одернул его голос Эгиля, как в тот раз, когда он впервые нарисовал руну – бедный, наивный глупец, боявшийся бога лжепророчицы. Рока почувствовал, как на глаза навернулась влага.

– Важен… важен мотив. – Ло говорил как будто заученно, его голос дрожал.

Да, подумал Рока, почему, и как, и когда, и где – все это важно.

Бешеное сердцебиение отдавалось в его ушах, и теперь он работал быстрее. Он царапал строчку за строчкой так быстро, что качество ухудшалось, линии получались волнистые и слабые, а его темп все ускорялся. Его руки затряслись, и он начал рисовать эти же символы в своей Роще, выводя их на все новых и новых табличках, с которыми подбегали к нему мертвецы.

Он спешил, потому что – наконец-то – понял. В правильном порядке и с верного направления эти руны образовывали слова.

Казалось, земля ушла у него из-под ног, как будто его захлестнули волны – как будто звездный бог Тэгрин взбаламутил моря своим железным жезлом. Рока обругал себя за глупость и кинулся читать слова и фразы древнего народа, сделанные тысячи лет назад. Он узрел это лишь сейчас.

Закончив, он отступил назад и оглядел красоту зала, простоту испытания. Все осталось прежним, и однако все изменилось – Рока узнал историю своего народа.

Он прочел последние слова островных людей, заключительный эпос народа, который называл себя Ви-ша-н. Символы, написанные Рокой, теперь были зеркальным отражением первых, и этот измененный порядок придал рунам смысл.

По-видимому, слова Аскома на самом деле – древний язык, возможно, утерянный этими «туземцами». Он остался у арктических колонистов – сохранялся, словно во льдах, целую человеческую эпоху.

Читались эти слова, как и в книгах Фарахи, вверх и вниз, а не слева направо, и задом наперед. Но при верном прочтении в них сплеталась история, как в Книге Гальдры.

«Мы – Вишан, – начиналась она. – Мы – божественная кровь, дети богов. Мы – всё, что осталось от уничтоженного народа. Мы, немногие – те, кто переплывают море. Это наша история».

Рока не мог прочесть каждое слово и значение. Некоторые руны он даже никогда раньше не видел, а возможно, они изменились до неузнаваемости. Но понял он достаточно.

Эта история повествовала о народе убиенном и гонимом, разгромленном и растерзанном каким-то иноземным захватчиком. Символы рассказывали о великой войне неба и земли, горьком поражении и финальной попытке пересечь непреодолимое море во имя спасения.

Вишан бежали от страданий и смерти. Это были мужчины и женщины рая, спасавшиеся от узурпаторов, спасавшиеся от мясника. Странника. Просветленного.

Но они выжили.

На сердце у Роки было тяжело, но оно полнилось гордостью. Его предки пали, но им хватило отваги выйти в море, рискнуть всем ради своих детей и потомков. Теперь – возможно, тысячи лет спустя – один из них стоял здесь.

«Помните нас», – говорили Вишан в своих заключительных словах. Только это: «Помните нас».

Рока поклялся в этом так же, как поклялся когда-то умирающей женщине в промерзлой степи. Он запомнит каждый символ, каждую строчку. Как если бы его заставили это сделать.

И в стране живых, и в стране мертвых он упал на колени, впервые испытав чувство, которое мог бы испытывать верующий – возможно, благоговение перед тем, что он любит, но к чему не может прикоснуться.

Они как будто написали это послание специально для него, как будто неким образом знали и ждали, пока древний народ ваял Року из пепла и глины на протяжении более двух тысяч лет. Это была любовное письмо, безмолвная мольба, последние слова перед самоубийством.

Я запомню, вновь пообещал он, чувствуя себя в ловушке сил, намного его превосходящих, словно рыба, пойманная океанским течением. Он сжал один кулак, а Букаяг – другой, видя, как формируется правосудие на каком-то далеком берегу и наконец выбирается из сурового и бескрайнего моря.

Мать не зря спасла его. Он не был ошибкой.

Больше не чувствуя стыда, он встал в своей Роще и посмотрел в лица мертвым. Он не демон, обреченный скитаться по земле. У его тьмы есть цель, его дарования – это орудия для неоконченной задачи, создававшиеся две тысячи лет. Его поступки можно искупить.

Бэйла носила в своем чреве древнюю жажду возмездия. Она была святой, матриархом раненого племени, последней волчицей, загнанной в степь. Великий огонь пепла в ее груди никогда не угасал. Она любила опасного ребенка и поплатилась за это. Она отдала свою жизнь за свой народ.

Но мы выжили, подумал Рока, чувствуя, как его гордость распространяется на мужчин и женщин пепла – вопреки их суровым законам, ошибкам и черствости. Они тоже выжили. Они терпели убожество Аскома, растя детей в долгом и непрерывном роду, чтобы создать Бэйлу так же, как она создала Року. Они почтили мертвых и были достойны. В конечном счете, они победили.