Короли пепла

Хаос внизу был теперь лишь вопросом времени. Как и сам король, «повстанцы» придут к пониманию, что у них нет никакой надежды овладеть замком. Они увидят, что их ждут пытки и казнь и что покинуть Шри-Кон бегством невозможно. В ярости они переключат свое внимание на обывателей. Они будут насиловать, убивать и напиваться до беспамятства, дабы подавить свой страх.

А что толкового может сделать Фарахи?

«Величайший король Пью» застрял тут, за своими стенами, беспомощный и бесполезный аки дитя, пока районы его города охватывал огонь.

Он полагал, что может отправить своих солдат драться на улицы. Но вероятно, Трунг именно на это и рассчитывал. Вероятно, где-то затаилась флотилия ассасинов, а все это насилие – просто обманный маневр для создания лазейки, единственного момента роковой внезапности.

Должен ли я претерпеть и это ради защиты будущего? Фарахи сжал пальцы в кулак. Стать трусом, прячущимся взаперти от всех опасностей, ради защиты детей моего народа?

Он застыл у парапета, наблюдая, обдумывая. Не в силах более ждать, он вызвал своего сержанта и попросил совета. Они просмотрели карты города и узловые точки, обсуждая, что будут делать горожане теперь, когда дворец в ловушке – спрячутся ли они в своих домах или убегут на окраины.

Фарахи подумал о рыбаках, тонущих в огромных волнах и смеющихся, когда темнело небо и бросались врассыпную все торговцы. Он знал: эти люди не убегут. Островитяне не боялись смерти и беды у себя на пороге, ибо и то и другое всегда было рядом.

Они вернутся к работе, откроют свои лавки на городской площади и продолжат сбывать свои товары – даже вражеским солдатам. Они будут жить своей обычной жизнью, с надеждой и спокойствием вопреки опасности, до самого конца.

Фарахи закрыл глаза и поблагодарил солдата, велев тому быть готовым, если поступит приказ.

Глядя на заходящее солнце, король стоял неподвижно, пока свет сгущался до тускло-красного и на Шри-Коне наступал вечер. Он стоял неподвижно и безмолвно как статуя, выжидающе, и вдруг кольцо людей вокруг его замка поредело и раздались крики.

* * *

Арун вел его за собой так же, как и в подземельях Трунга, хотя Рока знал каждую улицу Шри-Кона. Теперь, когда началась заварушка, в бесшумности не было нужды, но монах все равно крался и скользил по переулкам, жестикулируя без слов и перерезав две глотки, не успел великан вскинуть руки для боя.

«Возьми оружие», – сказал Арун, когда они выбрались на берег, но Рока двинулся вперед безоружным.

«Спасай свою принцессочку, пират, а о себе я и сам позабочусь».

Он заметил удивление в лице Аруна и едва не покачал головой. Люди считали себя такими умными, такими непредсказуемыми, но хотелось им в жизни немногого.

Они пробирались по городу и видели множество горящих домов. На улицах кое-где валялись трупы, а вскоре Арун и Рока уже проходили мимо лежащих грудами мертвых мужчин и мальчиков. Рядом с некоторыми были тела женщин и девочек – их явно приволокли сюда.

– Изнасилованы, – понял Рока, думая, что для такого действия не должно существовать слова. Но со словом или нет, суть была одна и та же. Он решил, что люди, которые сотворили это, уничтожили само предназначение своей цивилизации. Они осквернили то самое, что дало им всем жизнь, и утратили право быть мужчинами. Они заслуживали смерти, которая последует.

Арун молча вел Року мимо гор из трупов, но настроение изменилось. Они пересекли реку и подобрались ближе к храму, все время соблюдая осторожность, ибо не могли знать, сколько поблизости людей. Казалось, цель налетчиков состоит лишь в бесчинствах и погромах, а не в грабеже – у них не было ни корзин, ни подвод: некуда складывать и не на чем везти добычу.

Казалось также, что они атаковали преимущественно богатые дома, как будто хорошо знали город. Рока подумал, что это, должно быть, простолюдины, восставшие против своих богатых соседей. Но ни жалости, ни сочувствия к местной «бедноте» он не питал.

Король и храм занимались бесплатной раздачей еды, и даже самые нищие жители островов хоть чем-то наполняли желудки. Солнце само по себе давало им достаточно тепла; они пили хорошую чистую воду из великой реки либо многочисленных колодцев. И уж если у этих людей есть право на насилие, то бедняки Аскома и подавно могут залить кровью весь мир.

Они прокрались в темный угол на площади Шри-Кона – открытой улицы в окружении лавок и телег у подножия внешних дворцовых ворот. Не меньше полусотни воинов несли караул; на их одежде отсутствовали цвета династии Алаку – синий и серебристый.

– Дерьмо. – Арун прислонился к стене из песчаника и закрыл глаза. – Если у них есть охрана, значит, они контролируют дворец уже какое-то время. Наверно, мы опоздали.

Рока в этом сильно сомневался. Он мало что знал об игре королей, но ожидал, что Фарахи с его сестрой в этой игре – мастера.

– Есть и другие ворота, пират. Расправь плечи.

Арун оживился и с прищуром воззрился на него.