Короли преступного мира

В вертолете было все, как в хорошем заграничном баре. Шампанское лилось рекой, и Павел на правах друга и брата то и дело кричал: «Горько»! Веселье затянулось бы и дольше, но стюардесса предупредила: клиенты выдерживают не больше сорока минут. Пролетев над Москвой и ближним Подмосковьем, вертолет доставил молодоженов на аэродром, где ждали шикарные машины. У Эльмиры кружилась голова и подташнивало, но она была счастлива. Мужики чувствовали себя великолепно и огорчались лишь тем, что мало…

На ночь молодоженам постелили белоснежную постель. Павел откровенно заявил другу, что хочет видеть брачную ночь: ведь как-никак, а произойдет зачатие его первого и, возможно, любимого, племянника…

69

Дела дона Роберта неожиданно пошли в гору. С уходом в жизнь иную Махры Серафима как-то завяла: не то переживала горе, не то не хватало ума и сил…

— Жалко Махру, — как-то сказал Костя Грек. — Мужик был как мужик, в теле. И надо ему связаться с Серафимой!..

Но Махра связался…

В «Космосе» наступили светлые денечки: в один миг разметали людей Серафимы, они даже около метро не показывались: их сразу узнавали и давали поворот от ворот… Отреагировал и «пятачок»: и таксисты, и мелкие воришки, и подворотные проститутки с сутенерами-школьниками сразу как-то поняли, кто здесь хозяин…

Костя Грек считал, что это надолго; потому как Серафима к тому же запила…

После похорон Ивана Валюты дон Роберт встретился с Грузином: он хотел знать всю правду. Но виделись они не в офисе, а на частной, конспиративной квартире, и то с предостороженностями. Грузин не вертел, не крутил: сказал как было.

— Воробей завелся. А зря…

Но дона Роберта интересовал не Воробей, которого он знал, а Мазоня.

— Что Мазоня! Блатарь как блатарь, — ответил Грузин. — Руки на местах, и голова на месте.

Дон Роберт ожидал точного анализа. Общие слова его не устраивали. Обращаясь к Косте Греку, он вдруг многозначительно сказал:

— Ты, конечно, газет не читаешь. А знаешь, как в Шри-Ланке бывает? «Мерседес», в котором ехал адмирал, был превращен в груду металлолома врезавшимся в него на полном ходу мотоциклистом-камикадзе с десятикилограммовой бомбой…

Костя Грек мотнул головой, а Грузин засуетился, про себя прикидывая, кто же будет камикадзе. Все поняли, что песня Мазони спета.

Дон Роберт расстался с Грузином и поехал в офис. По дороге он слушал музыку, шутил, подсмеивался над Греком. Тот не обижался — скорее всего, это фон, а сам шеф занят другими мыслями.

В офисе дон Роберт встретился еще с одним человеком; из окружения шефа, его никто не знал, как и никто не видел раньше… Дон Роберт старался не афишировать некоторые свои связи — особенно, если они вели к верховой воровской власти…

Вечером во вторник дон Роберт с женой были в Гоголевском театре. Шел фривольный спектакль «Там вдали, за бугром», с фрагментами из книги Лимонова «Это я — Эдичка».

Дон Роберт и Верунчик сидели во втором ряду. Справа от них, по центру в пятом, окруженные охраной, восседали экс-президент Михаил Горбачев и его супруга Раиса Максимовна.

Спектакль шел на подъеме. Со сцены то и дело доносилась виртуозная и профессиональная брань, вызывая у публики усмешку.

— Матерятся, как сапожники, — скривился дон Роберт, — насколько я понял, это свежая струя демократического искусства? — И он украдкой посмотрел на экс-президента. Трудно было понять, что творилось в душах Горбачевых, но они время от времени даже аплодировали и спектакль досмотрели до конца.

В перерыве Горбачевы охотно давали автографы, и дон Роберт с некоторой небрежностью подошел к знаменитостям.

Горбачев с удовольствием расписался на книге американской фантастики и, радушно взглянув на дона Роберта, спросил:

— Хочу полюбопытствовать, с кем имею дело?

— Бизнесмен. Занимаюсь шоу-бизнесом.

Горбачев одобрительно покачал головой и пожал руку.

Дон Роберт обратил внимание на то, что экс-президент покинул театр через обычный выход, где во дворе их ждали две «вольво» и тридцать первая «Волга».

— Верунчик, как все просто в этой жизни, — весьма серьезно сказал дон Роберт жене, — президенты приходят и уходят, как музейные редкости, а мы остаемся на гребне — люди, необходимые этой жизни.

Спектакль на дона Роберта подействовал. Прочитав где-то о развитии сексуальной идеи в России, дон Роберт сам иногда размышлял по этому поводу. Да, загадочного было много. Это было невероятно: между политическими потрясениями и половой страстью часто существовала невидимая, но ощутимая связь; конечно, природу никуда не денешь… Все живые люди, и сколько бы ни говорили о платонической любви, сколько бы ни потрясали нравственностью, сексуальность свое брала.

Тем более что у власти стояли живые люди, наделенные этой страстью в полной мере. Многие великие люди, начиная с Петра Первого были гиперсексуальны. Не говоря уже о Екатерине Второй…

Гришка Распутин руководил истеричной царицей; а та в свою очередь — монархом… Вожделения похотливого старца легко, надежно вписывались в политику.