Короли преступного мира

Пришел Павел, и они вместе поехали в общагу. Комендантша, молодящаяся брюнетка, дала совет: оставь за собой место, — знаем мы этих московских вельмож; сегодня носятся, а завтра выбросят, как надоевшего кутенка… Оглянись кругом — одни разводы…

Нельзя было с ней не согласиться. И Альберт ее послушался. «На дорожку» Павел и Альберт посидели на чемоданах…

— Все так просто, как игра в лото «Миллион», — назидательно сказал Павел. — Холостяки продают холостяков, как только женятся. Но ты едешь к нам. Значит, наша дружба скрепляется родственными узами. Вот только хорошо ли это для дружбы? Конец свободе и, не дай бог, дружбе.

— Кто знает, — ухмыльнулся Альберт, — рано или поздно, но все в жизни меняется. Я как бы поднялся на ступеньку выше… в социальном смысле.

— Но я не желаю терять друга.

— А ты не теряй.

— Если ты продашь нашу дружбу, я даже не знаю, что с тобою сделаю.

— Между прочим, ты забыл перевязать книги. Так вот, лучше свяжи их, — усмехнулся Альберт.

71

Мазоня только расстался с Мишкой Кошелем и Душманом, когда зазвонил телефон. Подполковник Митрофанов передавал, что из СИЗО выпустили Зыбулю. Радость пробила Мазоню: он ждал этого. Торопливо прошелся по комнате, стараясь как-то успокоиться. Наконец набрал номер… Зыбулю надо было встретить, и Мазоня разрешил послать за ним свою машину.

Он сидел на диване у окна и с некоторым волнением высматривал Зыбулю.

Тем временем на другом конце города, в районе следственной тюрьмы, Зыбулю вызвали к следователю, где тот, долго не разглагольствуя, заставил подписать бумагу о невыезде из города. Зыбуля как-то странно глянул на следователя: он чего-то еще недопонимал…

— Свободен, — облегченно вздохнул майор. — Подожди, сейчас придет дежурный…

У Зыбули словно онемел язык, он был ошарашен, хотя сразу понял глубокий смысл слова следователя. «Свободен»…

Но еще не верилось; может быть, это ошибка, всяко бывает, возьмет следователь да и передумает… Но это была не ошибка, пришел дежурный офицер и грубовато, по-солдатски, бросил:

— Собирайся.

— Я давно собрался, — дурашливо заметил Зыбуля, и офицер повел его к выходу.

У подъезда ждала «тойота». Зыбуля ее узнал бы из тысячи. Конечно, это машина Мазони. Так легко, свободно стало на сердце. Зыбуля вдохнул свежего воздуха, немного свысока взглянул на сопровождающего офицера и уверенно пошел к машине. Он просунул ногу в дверцу и плюхнулся на долгожданное переднее кресло.

— Дай закурить.

Ему бросили «Мальборо». Он глубоко затянулся, обмяк, господи, хорошо! Снял с шофера вязаную спортивную шапочку, натянул на голову.

— Как Мазоня?

— Нормально.

Зыбуля постучал по голове: ишь сукин сын — котелок варит! Все нормально!

«Тойота» плавно сдвинулась с места. Зыбуля утонул в музыке. Все вчерашнее осталось позади и совсем теперь не тревожило его. И тем не менее Зыбуля обернулся. У подъезда по-прежнему скромно стоял дежурный офицер, провожая машину долгим простодушно-наивным взглядом. Машина повернула в переулок, и Зыбуля окончательно понял, что с Сизо покончено…

Мазоня сам вышел встретить Зыбулю. Они поднялись в квартиру, где Мазоня помог Зыбуле снять куртку. Такой встречи тот не ожидал — он ждал иного разговора, по крайней мере разноса…

Выпив по стопке водки по такому важному случаю, Мазоня с усмешкой спросил:

— Давно ты там не бывал. Понравилось?

Зыбуля начал было оправдываться, но Мазоня добродушно остановил его.

— Ладно, не пузырься, кого-кого, а тебя я знаю.

Мазоня больше не приставал к Зыбуле, все больше рассказывая об Альберте: женился, подлец, и кралю, мол, выбрал из высокого клана: он теперь у нас столичный…

Зыбуля почему-то огорчился.

— Ну зачем ему это? Тошнота одна.

— Не занудствуй, — оборвал Мазоня. — Что сделано, то сделано. Для бабы как, хоть «завалящий» — да свой…

— Для бабы-то оно так.

— И для него так. Поддержка, выход на простор, карьера, — твердо, уткнувшись в рюмку, сказал Мазоня. — А там посмотрим…

Уже с утра Зыбуля был в «конторе»; потихоньку собиралась конторская братва; Зыбуля был рад, хотя бы тому, что в его отсутствие «контора» не распалась и даже получила прибавление.

Пацаны важно курили и хвастались Зыбуле о делах уличных… Среди них выделялся крепыш с дворовой кличкой Маховик. Яркий, моторный пацан соответствовал своей кличке; Зыбуля к нему приглядывался давно, но по каким-то соображениям не выпячивал. Но после похорон парня, которого он метил в «лидеры», Зыбуля вдруг остановился на Маховике. И не прогадал…

Маховик за последнее время здорово приблатнился. Короткая стрижка, словечки сквозь зубы, наглый бандитский взгляд.

— Мне говорят, что я подлец. Хорошо, я — подлец. Я подлец, и мерзавец, и убийца. Но что из этого?

Маховик выпячивал крепкую накачанную грудь.

— Я не живу вашей жизнью. У меня жизнь своя. У нее другие законы, другая честность!

Зыбуля знал эти кичливые слова, взятые из какого-то воровского романа. Конечно, пацан — еще салага, но Маховик умел заражать пацанов блатной жизнью, ловко тащить их за собой.

В «конторе» все шло как по маслу… И Зыбуля удовлетворился своим детищем.

Вспомнил он и про Анку.

— Где пулеметчица?