Короли преступного мира

Серафима прибилась к нему не сразу. Приглядывалась. Но после одной ночи, когда они вместе обокрали квартиру, у них завязались отношения, похожие на любовь. Серафима с Брусом не разлучались. Никто толком не знал — не то поженились, не то жили гражданским браком…

Брус попал в тюрьму, Серафима осталась на воле. С этого момента и началась новая страница ее уголовной биографии.

…Дон Роберт ничем не высказал своего неудовольствия Костей Греком. Он лишь обстоятельно выспрашивал подробности происходившего в ресторане… А когда заговорили о Сокольниках, о разборке, то и здесь он лишь неодобрительно покачал головой.

— Господи, ну разве так надо?!

А как надо, он так и не сказал…

— Кто с ней не ладит? — вдруг, скосив глаза, спросил дон Роберт. — Не может же, чтобы у нее со всеми были лады.

— Трудно сказать, но кажется… — Костя Грек наморщил лоб и сделал мученическое лицо. — Кажется…

— С Махрой, — подсказал дон Роберт и остро прощупал взглядом помощника.

— С Махрой, — обрадовался Костя Грек. — По-моему, он на нее имел виды. Когда она предпочла Бруса, он ее возненавидел…

— Толковая информация. Думаю, его-то и надо натравить на Серафиму. Ты уловил? Пусть отомстит за прошлое.

— Ясно.

— А раз ясно, двигайся поближе. — Дон Роберт мельком взглянул на поношенные мокасины Кости Грека. — Вот что, могла ли она сама скумекать? Ведь кто-то подсказал, помог, навел? Баба она ловкая, но, как известно, бабий волос длинный, а ум-то короткий, вот что?!

— Сам не знаю, кто втянул?

— Кто-то втянул… Харитон, говорят, с ней якшался.

Костя Грек вздрогнул, словно его обожгли плетью, нервный тик пошел по лицу.

— Я знаю, Роберт, подозрение на Харитона — это подозрение и на меня.

— Почему на тебя? Начальство за своих подчиненных не в ответе, — усмехнулся дон Роберт: он-то знал, какую занозу воткнул Косте Греку. И ему было важно ощутить эту боль, боль человека, которого он уже подозревал.

— Ну ладно, — вдруг круто повернул разговор дон Роберт, — не будем трогать Харитона. Может быть, он и ни при чем… Я где-то читал, — добавил он иронически, — в отличие от собак, мы чаще рычим на своих, чем на чужих.

Дон Роберт налил пшеничной, как слезинка, смирновской водочки, и они выпили. Крякнув и закусив малосольным огурчиком, дон Роберт обнял за плечо Костю Грека.

— Не отчаивайся, что-нибудь придумаем. Не такой уж она, Серафима, черт, как его малюют.

Но Костя Грек знал характер дона Роберта: это не примирение… И если Харитон не оправдается, держись Грек… Дон Роберт шутить умел, но был не из тех, кто долго шутит…

Дон Роберт собирался уезжать, когда секретарша, молоденькая цветущая Нина, принесла ему письмо.

Взяв ножницы и разрезав конверт, дон Роберт изрядно удивился, узнав знакомый почерк. Писал давно забытый им приятель. Дон Роберт с усмешкой сел в кресло.

— Помилуйте… еще помнит?!

…Худощавый, в строгом костюме с галстуком, Игорек был его приятелем по комсомольской работе. Вместе в бытность шлялись по загородным вечеринкам, вместе выискивали спонсоров, когда раскручивали какой-нибудь посредственный комсомольский ансамбль…

Это была середина горбачевской перестройки, когда семена проросли в благодатной почве. Жизнь, казалось, была пропитана эйфорией свободы, тогда старые идеалы сворачивались, а новые тонули в открывающейся коммерции. По улицам уже шныряли импортные машины, и мальчики, подражая иноземным фэнам мужского пола, балдели от красивой, сногсшибательной жизни, которая, как из рога изобилия, лилась из видака.

Сладкие грезы будоражили молодых людей, они хотели теперь только деньги, много денег, и не хотели быть дураками. Тогда при обкомах комсомола пачками возникали различные рекламно-информационные и коммерческие центры — конечно, лишь для того, чтобы активизировать молодежь в перестройке… и молодые журналисты и работники обкомов ринулись в кипучий бизнес. Росли непонятные молодежные фирмы. Шла скупка и перепродажа машин, и незаконные премии и зарплата сразу подпрыгнула до пятидесяти тысяч рублей…

Игорек — хват, он уже начальник коммерческого отдела. Молодой человек неожиданно превратился в босса. Сунув какому-то институту компьютеры, он беззастенчиво положил разницу в карман. Господи, если в видаках легко грабили, еще легче убивали, то упражнения Игорька казались совершенно невинными. Он заключал какие-то фиктивные договора и клал в карман деньги за компьютеры, которых никто и в глаза не видел…

У него уже было полмиллиона наличными.

У Игорька теперь личный шофер и телохранитель. Местные жуки меняли ему деньги на злоты, бонны и доллары. Он уже снимал в центре отдельную меблированную квартиру с лепными потолками и, купив божественную видеоаппаратуру, водил девочек развлекаться.

В планах он видел особняк с бассейном, личный самолет и встречи с западными министрами, с помощью которых он купит французскую автомобильную компанию.

О последних играх Игорька дон Роберт узнал из газет; когда его взяли под белые ручки, деньги он прокутил; с ним была какая-то тыщенка…

Он долго проходил психоэкспертизы, и суд то и дело переносился… Плакали полмиллиона.