Короли рая

– Мы с королем Капуле планировали это более десяти лет, – Фарахи сделал еще один глубокий вдох. – Сперва мы должны были заручиться поддержкой. Обрести достаточно союзников из числа знати, дабы предотвратить полномасштабную войну. Мы почти подготовились. Возможно, мы наконец-то готовы.

Кейла переполнили вопросы, но его мозг словно увяз в песке.

– Почему ты не сказал мне?

Король фыркнул.

– Есть лишь немногие, кому это известно. Даже Тейн не знает, Кейл. Я не мог рисковать саботажем. Я не мог рисковать жизнью Лани, которую наши вельможи знают и любят. Заменить ее какой-то другой дочерью Капуле, чужачкой, не разделяющей наши обычаи или религию, – это не сработало бы. И этот союз слишком важен.

– Но… ты же сам сказал мне, что это политическое самоубийство. Ты сказал мне, что это может означать войну. Какова цель?

Король опять покачал головой. Некоторое время он молчал, затем опустил взгляд на стол.

– Знаешь ли ты, почему у нас мир с Нонг-Минг-Тонгом и другими нашими соседями? Потому что они боятся моря. Вот единственная причина. Потому что люди континента никогда не смогли бы противостоять объединенному флоту Островов, и мы очищаем опасные воды, неизвестные или непонятные им, от пиратов, а затем поощряем торговлю с одной стороны их земли до другой. У нас мир, потому что война против Островов либо на Островах вредит всем – она нарушает торговлю. Торговлю, которую мы делаем проще, безопаснее и с как можно меньшими налогами. Неужели ты думаешь, император Нарана по доброте своего сердца шлет нам подарки и обещания дружбы?

Кейл услышал слова своей тети: «Ребенок, играющий в мире взрослых».

– Наран расширяется на Юг со времени моего детства. Нет, еще дольше. Рисовые Императоры верят, что являются богами, и они намерены завоевать весь мир. Предложение нам дружбы означает, что они скоро вторгнутся к тонгам – скоро будут у наших границ. Император скажет, что хочет мира, и это покажется мудростью, потому что пока так и есть, но он боится моря не больше, чем боится людей. Однажды он завербует наших навигаторов, составит карты наших морей и построит флот кораблей из нашей древесины. Он будет тренироваться с нашими людьми и копировать наши методы. А когда придет день, он велит стране Пью склониться перед ним, как велел и всем остальным, или быть уничтоженной.

Кейл постарался не выглядеть таким ошарашенным, каким себя чувствовал. Он знал: это еще не все.

– Уния между Капуле и Алаку даст нашему народу союз. Если Наран вторгнется в Тонг, это заставит нас отреагировать, иначе мы будем опозорены. Торговля нарушится. Мы предоставим Капуле припасы и людей. Мы принудим все другие королевства, которые полагаются на нас, чтобы они поддержали Тонг. А если кто-нибудь из наших вельмож откажется, их головы законным образом украсят двор Шри-Кона на всеобщее обозрение.

Все это время отец планировал войну против империи, не лежащей на его границе? Как он мог знать и заглядывать так далеко вперед?

– Как… а что получаешь ты?

Глаза Фарахи сузились.

– Лучший шанс для выживания моего королевства. Должен ли я требовать большего? – Он пожал плечами, затем отвел взгляд. – И, возможно, не твой брат, но его сын однажды смог бы править на суше и на море. От Островов до континента – империя Пью и Тонга, не уступающая ни одной в мире. – Его глаза смотрели куда-то вдаль. – Фермеры и купцы-мореплаватели. Морская держава, сотворенная из мира, процветания и торговли.

Кейл наконец начал собираться с мыслями, но ледяное, мертвенное нечто все еще жило внутри него.

– Тогда скрой нашу маленькую интрижку и пожени их. Сделай это быстро, и даже если она беременна, что маловероятно, это не будет иметь значения.

Монарх кивнул, как будто Кейл наконец выдал нечто благоразумное.

– Именно это я и сделаю. – Затем его лицо превратилось в маску, совсем как при дворе: король-ястреб, грозно восседающий на троне перед Кейлом, склонив голову набок и выпустив когти. – Скажи мне, сын. Почему старый мастер Ло позволил тебе покинуть Бато сегодня?

Кейл уловил таящуюся в этом вопросе опасность, хотя и не знал точно почему. Опасность в том, чтобы сказать слишком много – или слишком мало?

– Потому что я прошел его испытания.

Фарахи приподнял бровь.

– Каким было твое финальное испытание? Это была комната с символами?

Кейл выждал, прежде чем ответить, позволив своему разуму умчаться вперед, чтобы попытаться избежать беды. Он не видел смысла во лжи, но это не замедлило бешеный стук его сердца.

– Да.

– И ты прошел это испытание? – Голос короля сочился снисходительностью.

– Я схитрил. – Кейл вспомнил вздох изумления Ло и почти улыбнулся, пока монарх смотрел ему в глаза, пытаясь что-то найти в них.