Короли рая

Кейл воззрился на висящие портреты мужчин и женщин – по большей части юных либо престарелых, облаченных в богатые, плотные наряды и украшенных драгоценностями цвета восходящего солнца. На ходу он рассматривал эти лица, что неприятно напомнило ему дворец с постоянно встречающимися образами его царственных предков. Ближе к концу, у входа в зал, он остановился. Ли-йен взвизгнула, когда он сдавил ее руку. Последний портрет – большой, освещенный факелами и поставленный на возвышении в центре огромной комнаты, – изображал самого Кейла.

– Добро пожаловать, Помазанник, – мальчуган за стойкой приветствия поклонился и учтиво протянул руки в сторону зала; несколько гостей поблизости заметили и тоже поклонились.

Каждый кусочек пространства заполняли люди: одетые в яркие платья и плащи, волосы уложены в прически и смазаны маслом, лица накрашены что у мужчин, что у женщин, на руках и шеях кольца и амулеты. Некоторые гости танцевали – даже группами – что-то странное и на первый взгляд чудаковатое. В одном углу группа музыкантов играла нечто, пожалуй, самое веселое, что Кейл когда-либо слышал в своей жизни.

Он улыбнулся и неловко поклонился мальчишке, затем двинулся вперед.

– Мне понадобится выпить, – шепнул он уголком рта и мгновенно подавил мелькнувшее воспоминание о том, как он брал вино с подноса Эки.

Глаза Кейла обводили зал в надежде увидеть знакомые лица, в итоге обнаружив Оско, Асну и еще нескольких иностранцев на противоположной стороне – особняком, само собой.

Многие другие посвященные слонялись или болтали друг с другом, но, в отличие от Кейла, никто не надел свою рясу – все были в цветастых, куда более дорогих с виду тканях.

– Кто все эти люди, – спросил он, на самом деле не ожидая ответа, – и кто их пригласил?

– Они твои гости, а пригласила их я.

Худощавая, коротко стриженная женщина средних лет, одетая в нечто среднее между халатом и платьем, с улыбкой приблизилась к нему. Она поклонилась, легко переведя взгляд с Кейла на Ли-йен и обратно с мягким, сдержанным выражением лица. Она протянула серебряный кубок.

Кейл взял его и поклонился в ответ:

– Благодарю, и я не хотел обидеть. Все это так великодушно – даже очень. Не окажете мне честь назвать ваше имя?

Незнакомка улыбнулась.

– Что ж, ты весьма учтив для неотесанного дикаря. Меня зовут Нуо, и я имею честь служить Богу в должности Его Мастера Обрядов.

Пока она говорила, он сделал глоток и понял, что в кубке вода, затем вынужден был удержаться, дабы не опрокинуть все остальное разом.

Глаза Нуо, казалось, тоже заметили это, затем снова беззастенчиво прошлись по Кейлу и Ли-йен – их одеждам, их лицам, остановившись на их сцепленных руках.

– Что за милая пара. Кто твоя очаровательная подруга, посвященный?

Ли-йен поклонилась и не стала ждать, пока он ее представит.

– Я студент Кафедры, ваша милость, а также Имперский Служитель. Меня зовут Ли-йен.

Имперский Служитель.

Кейл чуть не поперхнулся водой. Она была тем, кем притворялся Амит. Чем-то, что Кейл до сих пор толком не постиг, кроме того, что это казалось красивым термином для обозначения рабов. Кровь бросилась ему в лицо оттого, что он не знал и так и не сумел расспросить Ли-йен о чем-либо из ее жизни.

Женщины вели светскую беседу по-нарански, а Кейл пытался прийти в себя. Голова все еще болела, и на мгновение он отрешился от мира, дабы просто насладиться ощущением того, что пьет и не тонет – что жив и находится в мире, где собственные чувства не подавляют его полностью. Твой отец любил твою мать, думал он, все еще силясь разобраться в тех видениях, и ее смерть разбила ему сердце.

Казалось, это знание слишком велико, чтобы можно было переварить его сейчас; ему понадобится время на раздумья. В разговор он вклинился, только чтобы спросить о своем портрете, и Нуо тотчас же подвела его к оному. Сияя, она заявила, что распорядилась написать полотно, пока он сидел под своим деревом, и спросила, нравится ли ему.

– Очень впечатляюще, – сказал он осторожно, ибо просто возненавидел эту мазню, и если бы знал, что с него пишут портрет, он бы разбушевался, поднял шум и усложнил им работенку, пусть даже в конечном счете у него не было выбора. Сходство, надо признать, было разительным – хотя его «подправили», чтобы придать более здоровый вид. Но это напомнило ему о дворце, о множестве портретов королей Шри-Кона с их отпрысками – еще один пример несправедливости жизни.

– Мне хочется потанцевать. Кто со мной? – Он рассчитывал на Ли-йен, но оставил вопрос открытым, ведь откуда ему знать, как поступают эти люди и каковы их танцевальные обычаи.

– Думаю, танцы для молодежи – развлекайтесь. Поговорим позже, Кейл. – Старшая женщина указала на пол и ушла.

Ли-йен взяла его за руку.

– А я-то думала, ты слишком серьезный для танцев, – поддразнила она, но понарошку, и Кейл решил, он это заслужил.