Короли рая

Он все равно решил понаблюдать, чтобы убийцы знали, что их видели. Возможно, позднее он заставит их уплатить небольшую пошлину за молчание и скинет одного из них с утеса, дабы подтвердить свою серьезность. Он вмешается и прекратит страдания Кейла, если эти парни все испортят или прибегнут к пытке. И он, возможно, защитит девушку, если они попытаются изнасиловать или убить ее. Это был его долг перед другом.

Он вздохнул и проскользнул мимо охранника, которому эти парни явно заплатили за дежурство. Была темная, жестокая ночь – и был темный, жестокий мир. Асна потрогал петли своих метательных ножей и убедился, что каждый из них выскользнет свободно, если настанет момент.

Каждый должен спасать то, что может, сказал он себе. Особенно низкородный сын подлого мужчины. Особенно кондотиец.

* * *

Кейл перескочил сразу в четвертое движение «чинга». Молниеносно вскинув колено и руку, он, к явному изумлению всех, пробил оборону первого парня и с хрустом врезал самой твердой частью локтя в мягкий нос. Невысокий студент рефлекторно пошатнулся, затем упал камнем и лежал оглушенный, по его лицу текла кровь.

Остальные непоколебимо атаковали. Кейл молотил ногами по сторонам в оставшемся ему тесном пространстве, надеясь, что его будет трудно ударить.

Ему в плечо вонзился нож – неизвестно, как глубоко, – и его схватили руки. Он пытался вывернуться, толкаясь локтями и коленями, ударяя головой по лицам, – и, даже не видя Ли-йен, услышал, как она заорала и бросилась на одного из парней.

Мнимые убийцы вертели свои ножи и все время посматривали друг на друга для храбрости, так что Кейл выскользнул из их захвата и отшвырнул парней назад, куда более крепкий благодаря месяцам, проведенным на флоте. Его попытки сплясать «чинг» казались напрасными, а его план «струиться» по земле, как делал Тамо, нелепой возней – в ученике не было ни крупицы изящества и силы мастера.

Кейл не струился, он дергался, и единственное, что его пока уберегало, это бездарность нападавших, которые сбились в кучу. Он осознал, что запоминание движений – не замена опыту в драке. Здесь у него не было ни комнаты, ни чудесного солнечного света, который лился через окна и омывал Кейла теплом, ни терпеливого мастера, который охотно позволял ему пробовать заново. Когда ему не удалось увернуться или защитить себя, он почувствовал резкую боль в боку, и поперек груди, и вонзившуюся в щеку.

Он услышал крик Ли-йен и, проигрывая бой, мог только ненавидеть себя за то, что привел ее сюда. Не поддайся я тому странному чувству, ей бы ничего не грозило. Она была на вечеринке только из-за меня.

Он отбросил еще одного парня, схватившего его, и отстранился, чувствуя онемение везде кроме порезов, как будто наблюдая за отчаянной борьбой сверху. Он увидел, как умирает – если не сейчас, так в считаные мгновения, – истекая кровью на веранде или сброшенный, как монетка, со склона горы. Его мышцы действовали сами по себе, словно по памяти, неизбежный откат к привычке, дабы прогнать шок и беспомощность.

Он почувствовал, что уплывает, как будто сжег свои мысли, – ощутил, как его паника растворяется в жаре тел под прохладным дождем, в боли и дикости настоящего. Зрение поплыло, и мир наполнился силой, которую Кейл не мог видеть глазами, каким-то образом зная, что в следующий раз, когда он зачерпнет ее, будет совсем не так; что однажды сделанное вызывает куда меньше страха, ведь тайна неизвестного исчезла.

И на этот раз у него не было нужды в осторожности. Он распахнул «окна» своего разума и устремился в солнечный свет, хватаясь за все и вся – за влагу, за горную вершину, за размытое движение и за само небо.

Важно почему, вспомнил он, больше не пытаясь защищаться, пока ножи наносили удары.

Лани ушла, он изгнан и опозорен, и в глубине души он знал, что, даже если выживет, никогда не вернется. Все, что оставалось, – защитить Ли-йен, проницательную девушку, которой не должно здесь быть. Все, чего он хотел, – не дать ее крови обагрить свои руки и чтобы она по-прежнему дышала и смеялась, и поэтому он позволил ножам вонзаться и закрыл глаза.

Спаси ее, пожалуйста, Жу. Возьми меня и все, что у меня осталось, и просто спаси ее.

* * *

Асна видел, как дождь изогнулся. Невозможно было описать это иначе. Ветер изменил направление и подул в сторону дерущихся с такой силой, что расшвырял стулья. Самый свет ближайших фонарей, казалось, отбросил свою яркость на одного лишь Кейла, и островитянин засиял так, будто внезапно стал центром мира и вся природа оказала почтение, а затем вырвалось это.

Парни взметнулись и отлетели назад, казалось, подпрыгивая в унисон, когда туман, или пар, или нечто выстрелило во все стороны.