Короли Севера (СИ)

Ветка работала Геста на ровной, плотной площадке, посыпанной песком. По ее просьбе и приказу Трандуила плац не просто выровняли, но даже огородили. Конные соревнования тут были, но исстари проводились они на полянах, дорожках, лугах и полях — специальные выгородки никогда не ставили.

Гнедому было вроде бы не понять, зачем ограда, что от него хотят. В далеком прошлом, в другом мире повелительница Пущи получала готовых лошадей, и премудрость конного дела знала лишь с такого момента, когда конь уже обучен и должен слушаться определенных команд. Здесь же она желала заездить сына Герцега так, чтобы ей было привычно, но он не слушался. На прогулке он мог прянуть галопом так, что только держись; пугался одному ему видимых врагов в кустах, животных, ручейков и теней. У него не было решительной самоотверженности павшего ганновера, только лишь его стати и масть.

Трандуил относился к Гесту скептически. У Ветки был еще белоснежный конь из Рохана, теперь жеребец был совсем взрослым и очень одичал.

Были и другие потомки Герцега, но более похожего внешне не случилось.

Гест был балованным, толстым, ленивым. От Герцега в точности был унаследован только истошный страх собак. На нем нельзя было не то чтобы воевать либо охотиться, но даже гулять оказалось опасно. Пару раз Ветка была близка к моменту, когда конь бы вернулся домой отдельно, она отдельно. После этого она попросила построить плац, но в работе с конем что-то не клеилось. Животное оставалось животным и никак не становилось Герцем.

Ветка его не «слышала».

К плацу подъехал Трандуил на олене. Несколько мгновений смотрел на взмыленного, сопротивляющегося Геста и такую же взмыленную Ветку. Затем окликнул ее.

— Я уеду на один или два дня.

Доспехи блистали, выглаженные белоснежные волосы лежали плащом.

Ветка кивнула, затем до нее дошло, она осадила Геста и по возможности близко подъехала к ограде плаца.

— Как? Куда? Я с тобой!

— Совсем нежелательно, — голос Владыки звучал холодно, как звон льдинок в весеннем ручье. — Я прошу тебя, Ольва, остаться дома. Я заберу часть дворцовой стражи с собой. Может быть, даже Эйтара. Он очень давно не покидал Сумеречный дворец. С тобой будут Эллениль, Мэглин, Фириэль… Пожалуйста, не покидай дворец.

— Это… это…

— Это связано с Дол Гулдуром. Там закрепился отряд очень упрямых орков, а я хоть и отступил от крепости, не желаю таких соседей. И я не желаю брать в Дол Гулдур тебя. Дольше двух дней мой выезд не продлится. Но если вдруг задержусь, не тревожься.

— Это первый раз, когда мы разлучаемся с самого дня свадьбы, — сказала Ветка.

— Это так. Но время идет, и не все дела я могу решить, не покидая своего трона… и своей семьи, — едва заметно улыбнулся Трандуил. — Ты сама чаешь скорее отправиться в Эребор.

— Не в Эребор…

— В странствия. Навестить друзей. Напомнить о себе врагам. Готовься, Ольва. Дети подрастут, и тогда… что до меня, на моих руках Пуща.

Ветка спрыгнула с Геста, который неровным галопом тут же умчался в дальний конец плаца, пролезла под перекладинами ограды, подошла к огромному оленю. Трандуил отдал ей стремя; Ольва поднялась к нему, на седло.

Трандуил коснулся губами соленых, запыленных губ Ветки… и на секунду засомневался, стоит ли уезжать. Это что-то напомнило ему — до боли драгоценное, до сумасшествия родное, безгранично ценное…

Морок спал, Ветка слезла, немного растерянная, но исполненная решимости быть истинной Повелительницей. И отправилась в купальни.

Днем спустя прискакал гонец — Владыка все же задерживался.

***

Умиротворение Сумеречного дворца было невероятным. Тишина в покоях, солнечные зигзаги и кляксы там, где в покои пробирался свет, поверхности отполированной либо покрытой тонкой резьбой древеснины, кружева ковки… Здесь бесконечно можно было находить новое, бесконечно гулять, ни разу не пройдя дважды по одной и то же галерее. Имелись во дворце и свои сокровищницы, вот только хранилось все иначе, чем у гномов. Ветка полюбила подолгу гулять по этим коридорам и переходам, мостикам из ветвей и корней, подставлять пальцы под струи десятков крошечных водопадов Сумеречья. Сокровищница могла выглядеть так: идешь и видишь углубление в корне старинного древа, широкое и глубокое, как чаша; в него течет тонкая струйка воды, а дно этой древесной чаши выстлано драгоценными камнями. И это вправду драгоценные камни — бриллианты, рубины, а то и кольца либо диадема.

В покоях была не одна и не две спальни с широкими кроватями, застеленными громадными шелковыми покрывалами. Нынче одежды и ткани не делались самими эльфами — но время от времени отправлялись экспедиции в старинные ремесленные города, тайные города, давно заброшенные и погибшие. Оттуда доставлялись одежды, оружие, ткани, предметы быта, которые использовали эльфы. Из многих ремесел тут осталось кузнечное дело… да врачевание. Эльфийки вышивали, вели дома, но зачем ткать, если можно привезти ткани, которых хватит до самого Заката Эльфов…