— Ольва, — сказал Трандуил серьезно, — ты изменилась. Ты плачешь, потому что тебе и сейчас страшно. Страшно обрубить все мосты. Ты обрубила их сейчас, своими словами… и ты в ужасе. Ты… все же боишься меня?
— Ты самый лучший, самый любимый, самый сказочный мой Владыка. Я отдаю тебе всю себя, сколько есть, поистине и от всей моей души, и обещаю любить тебя вечно, столько, сколько лет даст мне сила дракона, — прошептала Ольва. — Пожалуйста, помни только, что ты маг и витязь… а я всего лишь человек, и не все мои собственные мысли мне подвластны. Играй в меня… осторожно…
Трандуила швырнуло к Ольве с такой силой, какую он не ощущал, пожалуй, никогда. Это был могучий вал чувств, в котором прошлое сплелось с будущим; сознание и время отступили…
А снаружи от стен шатра отступили вставшие на караул Эйтар и один из эльфов Лориена…
Сила, ударившая из шелковых чертогов, походила на вспышку молнии, она сбивала с ног и заставляла отвернуться, и ни в коем случае не поворачиваться и не прислушиваться.
Земля вокруг шатра взорвалась — вьюны и гибкие плети плюща хлынули по легкому шелку палатки, оплетая ее и превращая в подобие маленького зеленого дворца, усыпанного цветами. Свет звезд опустился на землю пыльцой — и семенами растений, которые немедля всходили…
А в шатре, в котором сливались фэа Трандуила и Ольвы Льюэнь, ярким синим огнем светился сапфир в навершии рукояти черного меча.
Галадриэль выбежала на холм поодаль и стояла, совершенно ошеломленная.
И много еще душ ощутили, насколько странная была эта ночь в полевом стане у подножия Мглистых гор, близ Восточных врат Мории, недалеко от озера Келед Зарам.
Возможно, текущую здесь силу ощутили даже те, кому совсем не следовало бы.
***
— Теперь мы действительно поженились, — серьезно сказал Трандуил наутро, глядя в лицо Ольве, лежащей на его руке. — Ольва, моя йул, мое дыхание, мой огонек… я счастлив был услышать то, что ты сказала. Прости и ты меня. Ревность — это бездна… и я в ней был. И… я думаю, мне не потребуется более вечерних часов уединения на закате. Не потому, что я забыл. А потому, что наконец всецело принял тебя, не оставляя себе никакого убежища в прошлом. Ведь и я позволял себе быть не целиком твоим.
Ветка приподнялась, потянулась ответить, и тут…
В полог шатра поскреблись.
Ольва, уверенная, что это Даня, накрылась легким покрывалом, набросила второй его край на Трандуила и крикнула:
— Заходи!
Вошел Эйтар. И тут же попробовал попятиться, но Владыка остановил его и указал на стул.
— Что ты хочешь, телохранитель?
— Я… — Эйтар обернулся. Вошла Тиллинель, опуская взгляд вниз. — Я хотел бы…
И в эту же секунду взревели боевые рога дозорных.
========== Глава 39. Тауриэль ==========
Звуки рога были столь однозначно тревожными, что Трандуил немедля начал облачаться — Эйтар помогал ему, а Тиллинель Ольве, но когда Ветка оказалась в своей кольчуге, Тиллинель убежала. Долг звал ее в другое место.
Как только она выскочила, Ольва тут же спросила у Эйтара, опоясывающего Трандуила ремнями:
— Вы пришли просить разрешения пожениться?
— Да.
— Потом, — сказал Трандуил. — Это надо обдумать. Тиллинель тайли Лаириэль и отдала свою преданность Дейлу, а что до тебя, Эйтар… то я не намерен отпускать тебя из Леса больше, чем на месяц в год.
Эйтар просиял.
— Может, придумаю и другие условия. Такие решения принимаются не впопыхах.
Но Эйтар, видимо, отлично знающий своего короля, уже не пугался.
— Эру, — от всей души проговорила Ветка, — наконец-то я увижу не только свою свадьбу! Какое счастье!
Трандуил собрался что-то сказать, но снаружи определенно что-то происходило. Ольва и Владыка Сумеречья вышли…
Трандуил обернулся, посмотрел на увитый зелеными стеблями, цветущий шатер, на площадку вокруг него, которая еще вчера была основательно вытоптана, а теперь покрылась буйной порослью полностью распустившихся цветов, и только коротко сказал:
— Н-да.
Ветка хихикнула.
«Может, нам с Ри надо быть в центре внимания, чтобы было так, как сегодня? Я не сомневаюсь, что весь стан был в курсе, а то и до наугрим дострелило»…
— Что случилось? — спросил Трандуил у подошедшего Келеборна, полностью облаченного в доспехи.
— Рано утром вернулись почти все поисковые отряды. Арагорн, Даэмар и несколько моих следопытов сумели направить их в стан, так как обнаружили воинство орков, подходящее сюда. Кроме того, дозорные затрубили, когда увидели морна.
Келеборн помолчал.
— Не просто морна. На нем сидел всадник.
Собирались воздетые для битвы Элронд, Галадриэль; Синувирстивиэль и Лаириэль, а с ними и Даниила с Лантиром и Мэглином спрятали. Наургрим из своего стана отступили прямо под стены Мории, чтобы при обороне за спиной были привычные им скалы. Торин и Кили прискакали к эльфам, разведать, почему трубили рога.
С девами и детьми укрылся на всякий случай Саруман, сказав, что будет оберегать слабейших, поскольку он — наиболее могучий маг из всех, кто здесь есть. Гэндальф, хорошо выспавшийся за ночь, вкусно пахнущий табаком, напротив, пришел к шатру Трандуила и Ольвы.