Короли соседнего мира

Узника, впрочем, не трогали. Более того, памятуя о суммах, которые невнятно озвучили проинструктированные главой полицейского ведомства агенты, тюремщики наперебой предлагали свое покровительство и помощь в приобретении разного рода мелких послаблений.

Однако скаредный заключенный стоически отказывался и от утки в винном соусе и от прогулки в неурочное время.

«Коррупция, святое дело». — Философски вздыхал Андрей, размешивая в миске скудную баланду.

В конце концов, неделя отсидки истекла. Дверь камеры распахнулась, и в темницу вошел король. Нужно сказать, время для Габса не прошло даром. Он приобрел поистине монаршую величавость и важность. Кивком отослав стражников, король вынул из складок мантии тугую стопку бумаг. — Вот, Ваше величество, протянул он векселя Андреасу. — Только, бога ради, прошу, будьте осмотрительны, это громадная сумма…

— Все будет в порядке. — Андрей спрятал бумаги и вновь протянул руку. — Теперь, наличные. Не хотите же вы, чтобы я мотался по чужому государству без гроша в кармане.

Король вздохнул и вытянул плотный мешочек. — Вот. Здесь пятьсот талеров.

А как вы собираетесь выйти наружу? — Поинтересовался Габс. Расставшись с деньгами, он немного успокоился и даже повеселел.

— После, сударь. Это мое дело. — Андрей опустился на свое ложе. — Расскажите лучше, что творится в столице?

Габс помедлил. — Гор выклянчил у меня еще двести золотых на обеспечение войск провиантом. Полицай требует сто форинтов на оплату агентам, и вообще, сплошные расходы…

— Слушайте, я вас не про финансы, а про обстановку спрашиваю… — Прервал стенания король.

— А что? Все в порядке. Войско выступило в поход, Затраты на содержание снизились. Народ радуется, торговля идет… Все нормально.

— Ладно, все понятно. Как вы сами? Привыкаете?

— Ваше величество, это тяжкий крест. Приходится постоянно чем-то жертвовать. Они все хотят денег. И не хотят слушать разумные советы об экономии. Это мука. — Вздохнул двойник. — Не поверите, я даже стал плохо спать, и почти не кушаю.

Выслушав жалобную тираду, Андрей дождался, когда стихнут шаги исполняющего обязанность короля и его сопровождающих.

— Вот и все. Начинаем второй акт Марлезонского балета… — Пробормотал он, устраиваясь поудобнее.

Выбрать пункт назначения оказалось совсем нетрудно. Он живо представил площадь портового городка, загаженную нечистотами, и произнес заклинание.

«Не сработало. — Понять этот факт оказалось еще легче. — Одно из двух, или склероз, или я что-то неправильно сделал. — Помыслив, пришел к выводу, что подвела память. Он стоял посреди горной лощины. А вокруг только горы и сухой ковыль, волнующийся от порывов свежего ветра. — Ну, точно. Магия переноса сработала, но только до границ королевства. — Но почему? Провинция ведь исконно Гвардарийская земля? — По всем расчетам корона должна была доставить куда положено? — Ладно, — не стал особо переживать странник, — ничего страшного, сейчас вернусь обратно и попробую что-нибудь другое».

А вот тут его охватило беспокойство. Вернуться не удалось.

— Факир был пьян… — С чувством произнес неудачливый волшебник.

Оказаться посреди голой степи на временно оккупированной врагом территории, это не есть хорошо.

Опустился на сухую траву и запахнул слабо греющий плащ экономного казначея. За время отсидки он чуть сбросил в весе, слегка завшивел и оброс пегой, малопривлекательной щетиной.

«Картина маслом. — Оглядел окрестности незадачливый путешественник. — И куда теперь? Хотя, какая разница, пешком тут в любую сторону, как до луны». — Повернулся вокруг и, наугад выбрав направление, двинулся вперед, высоко поднимая ноги в высокой траве.

Пешая прогулка для нетренированного тела стала истинным мучением. «Фу, это словно рок какой-то. Словно в издевательство судьба подкидывает одно испытание за другим. Или поистине всемогущественные способности, и вдруг, головой в прорубь. Хотя, кто заставлял тебя выдумывать эти сложности. Почему бы не дать событиям идти своим чередом. Так нет, захотелось провернуть хитроумную операцию. Идиот.» — Посыпание головы пеплом никакого облегчения не принесло.

«Раз уж так вышло, наверное, стоит попытаться получить максимум удовольствия». — Решил он и негромко запел. Идти под аккомпанемент надтреснутого голоса Габса легче не стало, однако, позволило отвлечься от легкого чувства голода.

Он выбрался на невысокий холм, и осмотрелся. — Эх, дороги… пыль, да… — Бенефисное исполнение прервалось.

— Папа твой… итальянец… — Вырвалась у расстроенного певца малопонятная фраза. Зрелище, открывшееся его взгляду, весьма не понравилось наблюдателю. Прямо перед ним, в каких-то пятистах метрах, двигался передовой отряд длинного, растянувшегося до самого горизонта, обоза, впрочем, скорее даже колонны воинов, чередующихся повозками с чем-то тяжелым.

Скачущий впереди воин, заметив одинокого толстяка в развевающемся плаще, неразборчиво крикнул, привлекая внимание своих товарищей, и поскакал к путнику.